– Довольно баловства, ведьма. Мне кажется, я все понял.
И теперь я могла без страха смотреть в его немигающий змеиный глаз.
– Ты прошла Обряд Тринадцати.
– Да.
– Ты получила Силу и Имя. В этом я сейчас убедился. Только это не означает, что у тебя теперь меньше проблем.
– Вы – первая из них? Он мелко засмеялся.
– Я? О, нет, ты не представляешь, насколько глубоко ты заблуждаешься. И не смотри на меня таким ненавидящим взглядом. Я не хочу с тобой драться, ведьма. И не собираюсь переходить тебе дорогу, куда б ты ни шла.
– Может, вы еще и в союзники напроситесь? Если в любовники не вышло?
– Ах змейка, змейка... Больно жалишь разбитое сердце брошенного мужчины. Ну хоть в ресторан, настоящий шикарный ресторан я могу тебя пригла сить?!
– А денег хватит?
– Обижаешь... Не хватит – нарисуем. Ну что ж, едем? Такое событие, как твоя инициация, надо отметить!
Откуда ни возьмись, подкатил к нам «лексус» цвета металлик, с молчаливым водителем в черных узких очках, напоминающим Киану Ривза.
– Where? – спросил этот Джонни-мнемоник.
– В «Старик и море», голубчик, – скомандовал Баронет. Видимо, он весь предстоящий вечер решил играть роль стареющего папочки-ловеласа. Пусть только не надеется, что я ему изображу послушную лапочку-дочку!
«Старик и море» был самым шикарным рестораном нашего города и поэтому мог позволить себе тематическую вольность в интерьере и меню. Правда, к творчеству Хемингуэя все это морское великолепие не имело ни малейшего отношения. Среди посетителей ресторана преобладали разбогатевшие неправедным путем романтики, могущие себе позволить пустить сентиментальную слезу, услышав песню Визбора или Кима. Собственно, рестораном была стоящая на приколе старая речная баржа, усилиями евроремонта переделанная под смесь фрегата с галерой. В панораме нашей весьма скромной реки даже это корабельное убожество смотрелось солидно. А для людей, не знающих, что такое крюйс-топсель и бом-утлегарь, ресторан выглядел красивым и стильным. Я тоже отношу себя к вышеозначенным людям, и потому с удовольствием поднимаюсь по трапу в обшитый деревом зал. Он мало чем отличается от обычных ресторанных залов, только на столиках вместо светильников – старинные глобусы с подсветкой, гарсоны щеголяют в матросских клешах, а в центре зала с потолка свисает огромная модель единственной в мире семимачтовой шхуны «Томас В. Лоусон». Хозяин заведения явно выложил за эту красивую игрушку немаленькую сумму. Видно, положение обязывает.
– Тебе здесь нравится, Вика? – спрашивает Баронет, и я не могу понять: он продолжает играть роль заботливого дедушки или мне ждать от него какой-нибудь внеочередной каверзы?