— Сережа, я очень прошу, — глядя ему в глаза, сказал Вася. — Давай поменяемся. Мне уж-жасно нужна рогатка и совсем не нужна монета.
— Честное пионерское?
— Что? Ну, да… Да! Честное…
— Ну… тогда спасибо… — И вдруг спохватился, как-то ощетинился даже: — А ты что? Хочешь из нее по птицам стрелять?
— Ты с ума сошел? — жалобно возмутился Вася. — У нас так никто… ни один мальчишка… никогда… Мы соревнования устраиваем, по мишеням…
— Тогда ладно…
Смущенно сопя, Сережа стал заталкивать поглубже в карман свое новое сокровище. А Вася — рогатку.
Вокруг стоял обычный, как во всех цирковых антрактах шум. Люди уходили и возвращались, наступали сидевшим на ноги, извинялись, доедали мороженое… Униформисты в это время ставили на сцене высокие стойки с растяжками, налаживали между ними толстую черную проволоку. Свет был приглушен, вразнобой пиликал оркестр. И вот лампы опять стали яркими. Трубы и скрипки снова сыграли кусочек марша из кинофильма «Цирк». Петр Федорович возник из-за алых бархатных штор и возвестил:
— Канатоходцы Елизавета Краух и Валентин Цибульский!
Вася глянул на Сережу. Тот снова надул толстые губы.
— По сравнению с Юленькой это чухня…
Вася и сам понимал, что зрелище будет не очень завлекательное (а Юленьки больше не будет). Одно только было забавно — клоун Поликарп Фомич, опять у всех на арене путался под ногами. И наконец оказался впереди тожественно вышедших канатоходцев.
— Поликарп Фомич, не могли бы вы пока постоять в сторонке! — сделал ему громкое замечание Петр Федорович.
— Ни в коем случае! Мне сегодня обещано выступление! Прежде Елизаветы и Валентина!
— Вот как?! И чем же вы собираетесь удивить наших уважаемых зрителей!
— Как чем! Я буду танцевать на проволоке! Это мой любимый номер!
— Да разве вы умеете?! По-моему вы хвастаете!
— Как вам не стыдно, Петр Федорович! Я никогда не хвастаю!
Петр Федорович вопросительно посмотрел на затянутых в костюмы с блестками канатоходцев. Те развели руками (что, мол, поделаешь) и жестами пригласили Поликарпа Фомича подняться по лесенке. Тот снял свой перекошенный полосатый пиджак, пошевелил плечами и полез на площадку, цепляясь за ступеньки огромными башмаками. Зрители восторженно выли (особенно мальчишки). На площадке Поликарп Фомич испуганно покачался и послал зрителям воздушные поцелуи. Бросил вниз свою громадную клетчатую кепку. Раскинул руки. Ступил на проволоку. Стало тихо. Поликарп Фомич сделал два шажка, закачался, громко сказал «ай!».
— Да он притворяется, — шепотом успокоил Сережа Васю. — Он умеет…
Возможно, Поликарп Фомич умел ходить по проволоке. Но сейчас он всячески показывал, что