Ушел в прошлое просвещенный абсолютизм Екатерины II — унификация империи, стремление к единообразию в законодательстве и практиках управления. Вернулись особые статусы для отдельных земель. Полякам завидовали те, кто уже потерял свои свободы, — элиты бывшей Гетманщины в том числе. Но если современный польский национализм окреп под крылом Наполеона, его украинский аналог делал первые шаги под знаменем защиты отечества от нашествия французов. В журналах Российской империи даже стали выходить патриотические поэмы не по-русски, а по-украински. Одна из первых, в 1807 году, называлась “Ага! Чи вже ты нахопывся, катюжий сыну Бонапарт?”. Так или иначе, французский император пробуждал местный патриотизм и национальное чувство. Поляки, немцы и русские давали этим чувствам выход на родных языках, и кое-кто из украинцев решил последовать их примеру. На Украине, как и в остальной Европе, язык, народное творчество, литература и, само собой, история служили материалом для построения современной национальной идентичности.
Среди украинцев, готовых лично оборонять родину от французов в 1812 году, был и основатель современной украинской литературы Иван Котляревский — он набрал из ополченцев Украинский казачий полк. Сын мелкого чиновника из Полтавы, в южной части Гетманщины, он учился в духовной семинарии, служил домашним учителем у дворян, принимал участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 годов. В 1798 году он опубликовал первую часть “Энеиды” — поэмы-бурлеска на сюжет Вергилия, превратив героев из греков в запорожцев. А как же еще говорить запорожцам, если не по-украински? Но выбор языка кажется закономерным только в ретроспективе. На Левобережной Украине конца XVIII столетия Котляревский стал пионером — автором первой крупной поэмы, написанной на живом народном языке.
Отчего Котляревский выбрал именно его? У нас нет ни малейших причин полагать, что за его поступком стояли политические мотивы. Он скорее играл с языком, чем слагал литературный манифест, ведь его “Энеида” — одна огромная шутка. У полтавчанина, конечно же, были и литературный талант, и тонкое чувство времени. На рубеже столетий по всей Европе умы интеллектуалов занимал образ нации в качестве не только государства, где суверенитет принадлежит народу, но и культурной общности — этакой спящей красавицы, которую пробудит национальное возрождение. В Германии Иоганн Готфрид Гердер новое представление о нации основывал на языке и культуре. По всей Западной и Центральной Европе энтузиасты, которых позже назовут фольклористами, собирали народные сказки и песни — а если не находилось ничего примечательного, просто выдумывали. На Британских островах Джеймс Макферсон, якобы открыв поэмы древнего барда Оссиана, дистиллировал ирландское народное творчество в шотландский национальный миф.