Если в Петербурге времен Александра I и существовало понятие о национальной политике, оно сводилось к идее славянского братства поляков и русских (в число которых включали украинцев). Ноябрьское восстание его разрушило. Чарторыйский, что до 1823 года занимал вышеупомянутый пост, в декабре 1830 года возглавил революционное правительство Польши. Затем из своего парижского центра (отель “Ламбер”) он руководил правым крылом “Великой эмиграции” — так назвали бегство тысяч повстанцев в Западную Европу. Союз российского самодержавия и польской шляхты распался. Пострадало и дело народного просвещения, в котором лояльные Александру поляки играли ключевую роль. Россия приняла вызов Польши и вступила в культурную войну на Украине и в других бывших воеводствах Речи Посполитой. Граф Уваров занялся руфисикацией западных окраин, насаждая там русскоязычные образование и культуру.
Виленский университет, числом студентов еще недавно равный Оксфорду, в 1832 году закрыли как рассадник польского национализма. Та же участь ждала и некоторые другие учебные заведения, где звучала польская речь, — среди них и Волынский лицей в Кременце. Власти велели перевезти его богатую библиотеку, коллекцию скульптур и растения из ботанического сада в Киев. В 1834 году там создали новый очаг высшего образования, который должен был заменить виленский. В новом университете язык мятежников запретили — преподавать разрешалось только по-русски. Назвали его именем св. Владимира, первого православного самодержца и человека русского хотя бы с точки зрения официальной историографии.
Имперские власти задумали превратить Киев — “дряхлый”, по словам Пушкина, город с 35 тысячами обитателей — в бастион не только военной мощи, но и национальной политики на европейском культурном фронтире. В городе запретили жить евреям, а православные храмы реставрировали сообразно вкусу высшего света. Строили новые улицы и бульвары, которым давали новые имена. Жандармская улица, например, доходчиво символизировала собой то значение, что имела на пограничных землях полиция. В 1833 году новый генерал-губернатор Подолья и Волыни, от которого царь ждал глубокой интеграции Правобережной Украины в империю, предложил возвести в Киеве монумент князю Владимиру. Николай I изучил проект и горячо одобрил. На статую ушло двадцать лет — открыли ее в год начала Крымской войны. Он возвышается и сегодня — не перед университетом, как вначале задумали, а на берегу Днепра. Фигура князя на этих склонах допускает разные интерпретации: от знака русско-украинского религиозного и этнического единства до памятника основателю первого украинского государства. Мало кто сегодня помнит, что империя таким образом просто застолбила бывшие польские владения на Правобережье.