Победное шествие большевиков запнулось в середине августа. Антанта снабдила Польшу новым оружием, ряды ее армии пополнили британские и французские офицеры (среди прочих и Шарль де Голль). Армии Тухачевского удалось остановить на подступах к Варшаве и разгромить — эта битва вошла в историю как “Чудо на Висле”. Одним из чудотворцев оказался Сталин. Он подбил Буденного не выполнять приказ сверху и продолжать драться за Львов, вместо того чтобы идти на выручку войскам под Варшавой. Красная армия спешно откатывалась на восток. В середине октября стороны заключили перемирие. Новый рубеж разрезал пополам Белоруссию и отделил Западную Украину от остальной — полякам достались Волынь и Галичина. Пилсудский все же передвинул границу Польши на восток, но не сумел создать буферное государство с центром в Киеве. Дело возрождения украинской независимости было проиграно, а “Чудо на Висле” положило конец мечтаниям большевиков об экспорте революции в сердце Европы.
Одним из летописцев Советско-польской войны 1920 года стал Исаак Бабель, одесский еврей. Он был свидетелем и участником рывка на запад конницы Буденного, вел дневник и написал затем “Конармию”. Командарм ругал этот сборник рассказов за искажение героического облика подчиненных — там нашлось место зверствам конников и прочим ужасам войны, как и словам о трагедии еврейства на седьмом году беспрерывной войны. Только с начала Гражданской прошло почти три года — калейдоскоп смен режима, погромов и опустошений, без передышки на то, чтобы оправиться от “германской”. Больше всех пострадали евреи, которых не щадили ни белые, ни красные, ни поляки, ни армия УНР, ни атаманы.
Украина и страны в черте оседлости вообще повидали уже немало погромов, но теперь преступники были хорошо вооружены. Число жертв выросло во много раз — по Украине осторожная оценка превышает 30 тысяч убитых. Мотивы были все те же: жажда наживы, избавление от конкурентов, религиозные предрассудки и этнический антисемитизм эпохи национальной мобилизации. Впрочем, эпоха революции добавила и новые, идеологические и политические мотивы. С одной стороны, красные на многих евреев наклеили ярлык эксплуататоров, с другой — в них видели горячих приверженцев большевизма.
Трагические события происходили уже весной 1918 года, когда германские и австро-венгерские армии вышли в последний поход на Восточном фронте Первой мировой. Виновниками стали не оккупанты и не армия УНР, а отступающие красные. Христианскую юдофобию сменил праведный гнев пролетариата, так что жертв среди евреев Новгорода-Северского и Глухова записали в “буржуи”. В начале 1919 года, когда большевики, тесня Директорию, занимали Центральную Украину, части украинской армии устроили ряд погромов. Среди них был и кровавый проскуровский погром (в нынешнем Хмельницком), который унес жизни более полутора тысяч евреев. Весной того же года еще более жестокие удары по ним нанесли отряды Григорьева, Зеленого и других атаманов, которые никому не подчинялись — как правило, грабеж для них был важнее любой идеологии. К осени подоспели белогвардейцы, которые свирепствовали под лозунгом “Бей жидов, спасай Россию”. Эти злодеяния оставили по себе жуткую память в городе Фастове, где в сентябре 1919 года убили тысячу мирных жителей. В целом на белогвардейцах лежит вина за каждый пятый погром, на красных — за каждый десятый, на атаманах — за каждый четвертый, на петлюровцах — за два из пяти. Армия УНР нападала на евреев чаще всего. Белогвардейские погромы выделяются в двух аспектах: массовыми групповыми изнасилованиями и тем, что командование не карало никого за эксцессы и даже подстрекало к ним. Единственной армией, чьих солдат евреям в общем-то нечем попрекнуть, была галицкая.