— А справлюсь ли?
Генерал пожал плечами, ответил холодно:
— Свободных людей нет, пришлось вас из резерва брать. — И повторил свое: — Вам легче, чем другим: фронтовик, коммунист...
Отказываться теперь значило показать себя трусом. И Крутов отлично понимал это.
— Ну, так как? — спросил генерал и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу: некогда, мол!
На нетерпение генерала Крутов не обратил внимания: не грех и подумать. Но поскольку все было решено, ответил по-деловому, вопросом:
— Когда прикажете приступить к выполнению задачи?
— Утром примете группу, днем вместе посмотрим, что и как, а вечером «сабантуй» — и в путь! — Генерал был доволен, что окончилась самая неприятная часть разговора.
Непоколебима сила воинской дисциплины, велика генеральская власть, без лишних слов может он поднять в атаку полк, а вот когда надо с глазу на глаз безапелляционно заявить человеку: «Умри, но сделай!», — генерал каждый раз испытывал неловкость. Может быть, потому, что сам к этому был не готов. Как там ни говори, а самая справедливая характеристика лежит у каждого на дне души.
Удовлетворенный тем, что все уладилось, он тиснул Крутову руку на прощанье:
— Идите, отдыхайте. А там — в путь!
Черной стеной, как покинутая людьми старая крепость, молчаливый и задумчивый стоял осенний лес. Озаренное светом далеких пожаров, всей грудью лежало на его острых зубцах пламенеющее багряное небо. Перед самым лесом, за небольшой полоской поля, находилась деревня. Крыши ее домов и высокие ветлы глыбами врезались в охваченное заревом небо.
Группа разведчиков вышла из лесной чащи.
Задетая чьим-то плечом, с шорохом скользнула упругая ветка по заскорузлому от сырости ватнику.
— Деревня! — Крутов остановился, глянул на компас. Когда холодная голубая искра перестала метаться, сказал уверенно: — Бель-Карташевская.
Разведчики некоторое время наблюдали за селением. Тишина. Ни одного огонька в окнах невысоких, приземистых домишек. Крутов решил подойти к самой крайней избе: она стояла на отшибе.
Неслышно ступая след в след, как молодые звери за матерым вожаком, разведчики подошли к избе и, держа оружие наготове, вновь осмотрелись. Тихо, одним пальцем, Крутов постучал в окно.
В избе зашаркали чьи-то ноги, к стеклу приникло обеспокоенное старческое лицо.
— Эй, отец, выдь на минутку, — приглушенно сказал Крутов.
— А вы кто?
— Свои, отец, не бойся!
— Свои ноне все больше по лесам... Что надо?
— Поговорить!..
— Вон через три хаты от меня староста живет, к нему и ступайте. А нам не велено...
— Ладно, отец, хватит. Открывай!