Гарвард со мной крупно промахнулся, получив всего-навсего еще одного успешного хирурга-плейбоя с частной практикой. Совесть и память о благородном прадеде не давали покоя. Пришлось договориться с совестью, что она простит меня, если в придачу к американцам я буду бесплатно лечить людей в третьем мире.
В Мэгги мне сразу понравилось, что она тоже постоянно участвовала в такого рода поездках. Окончательно же расположили в ее пользу отличные ноги и исключительное чувство юмора: Мэгги заливисто смеялась каждой моей шутке. В этой глухомани даже вечно соперничающие врачи и медсестры не могли не сплотиться. С утра мы все вместе завтракали, потом автобусик доставлял всю команду в больницу, когда-то построенную в этой банановой республике всемогущей корпорацией «Юнайтед Фрут» для работников своих плантаций.
Днем я делал мелкие операции щитовидки, грыжи, разбирался с несложными случаями заячьей губы. Мэгги подбирала слуховые аппараты в клинике ухо-горло-носа. Вечером, после общего ужина, мы оба неизбежно оказывались в баре; неудивительно, что в какой-то момент мы оказались в постели. Легкость, с которой это случилось, я не посмел отнести на счет собственной неотразимости. Для меня это было частью того, что случается в путешествии, и не имеет отношения к повседневной жизни.
В Ла Сейбе нам было прекрасно. Я водил ее гулять по променаду, и это само по себе было захватывающим приключением, потому что для гринго ходить по этому городу с красивой женщиной оказалось рискованно. Все оставшиеся вечера мы провели в барах – сначала в том, где собирались американские экспаты, а потом, когда мне надоели американцы, нашли декадентскую дискотеку. По вечерам в этом вертепе играли какие-то длинноволосые полураздетые типы. Один раз на танцплощадке нас застиг дождь, в другой вечер мне пришлось защищать Мэгги от назойливых приглашений местных парней. Не знаю, чем я упивался больше – атмосферой опасности или собственной ролью защитника.
Мэгги была счастливой, какими бывают все девушки в начале нового романа. Она говорила по-испански, остальные мужчины в миссии и в барах мне слегка завидовали, так что я не сомневался, что мне крупно повезло.
За трудовую неделю мы наградили себя уик-эндом с нырянием. Вся группа погрузилась в самолетик с раздолбанными сиденьями и вылетела на остров Руатан. Такси промчало мимо роскошных многоэтажных гостиниц и высадило нас в крохотном поселке Вест Энд с одной-единственной немощеной улицей и разноцветными фанерными домиками в широколистных зарослях. Я поселился на отшибе, в райски прекрасной оконечности лагуны. Таким, наверное, был Ки Вест во времена Хемингуэя: узкий песчаный спуск к океану по тропке в банановых зарослях, тишина, которую нарушают только крики птиц, одиночество, лопасти вентилятора над кроватью с сетчатым пологом, ночные ныряния.