Себя. Точно такую же, как обычно, с испуганным взглядом и опять растрепавшимися волосами, падающими на лицо.
Я дотронулась до щеки - отражение повторило мой жест, а я почувствовала, как ноготь впивается в кожу, но в то же время ощутила под пальцами и холодный металл. Как же так? Может, дело в зеркале? Но нет, отражения в маленьком карманном зеркальце, в тазу с водой, в мелких стеклышках оконного переплета тоже показывали меня!
«Выходит, эти маски предназначены для окружающих, - подумала я. - Иначе они вообще не смогут понять, как среброликие выглядят! Недаром на них всегда одеяния до пят и перчатки на руках... Может, у них вовсе нет постоянной формы? Потому Райгор и говорил, мол, оборотень рассыпался снежной пылью, только одежда осталась... И эта среброликая не погибла, а просто сбросила оболочку и улетучилась вместе с пургой!»
Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. Вдруг те снежные вихри, что бродят на дальних плато и на ледниках - это и есть среброликие, вышедшие прогуляться без своих масок?
«Друг друга, значит, они видят совсем иначе, - сообразила я наконец. - И тот влюбленный юноша с фальшивой маской не мог их обмануть, он светился бы для них, как факел в темной ночи! Выходит, они просто решили позабавиться с ним, сам ведь явился на верную погибель...»
А маска, должно быть, отражает то, что внутри, то, что способны воспринять окружающие: эти вот узоры, намек на черты лица, кое-какие чувства... Может, на самом деле среброликие вовсе их не испытывают или испытывают совсем иначе, нежели люди, но хорошо умеют притворяться?
А я... Сейчас под этой маской моё лицо, вот она его и показывает. У среброликих лиц нет, только снежная пыль, отсюда и гладкий металл... или даже лёд, только очень-очень прочный, непрозрачный и не способный растаять даже в раскаленном горне: говорили, в глубоких пещерах попадается такой, намерзший в незапамятные времена, еще до того, как появился первый человек. Мало кто его видел, потому что отколоть хоть кусочек - непосильная задача даже для горномогучего, остается только ждать такой лавины, чтобы горы содрогнулись, и тогда, может быть, удастся найти осколок.
Райгор ведь не сказал, что именно увидел, сообразила вдруг я. Просто серебряную маску? Или сквозь нее медленно проступили мои черты? И если так, о чем он подумал?
А еще... еще он говорил, что снежные оборотни способны притвориться кем угодно, принять любой облик. Так ли это? Например, если я представлю, что глаза у меня не темные, а голубые, как у княжны Айны, что станется с отражением?