— Тогда это должно быть он, наш Яков Дорошко… был у нас на селе такой матрос-большевик… из бедняков был, вернулся на село после революции… в комнезаме[1] был председателем… хороший человек, настоящий, все делал как Ленин и Сталин учили… говорил нам тогда — хоть и погибнет, говорит, из наших немало, но дети наши будут жить так, как и не снилось нам никогда…
Рыба плеснула в воде у самого борта лодки. Клава вздрогнула и схватила за руку Якова Ивановича.
— Вот он, Яков Дорошко, так говорил, — медленно рассказывал дальше колхозник, мерно опуская и вынимая весла из воды. — Любили его крестьяне, очень любили… а потом, когда в девятнадцатом году белые наступали, так Яков у нас тут свой отряд собрал… и дрался с белыми, не пускал их… это я хорошо помню, еще мальчишкой был тогда… а то, тоже был бы в том отряде, вот правда!.. А когда белые насели, то Яков Дорошко с десятком товарищей остался здесь, на берегу, задержать их… чтобы остальным спастись, потому что иначе белые бы всех замучили… большая часть отряда направилась к Красной армии, а Дорошко с несколькими остался… защищал…
Далеко за рекой из-за горизонта выплыл узкий оранжевый серп луны. От него по воде побежала тоненькая золотая дорожка. Лодка, казалось, плыла по этой дорожке — и набегавшие на ее борта волны выглядели теперь не черными, а тоже золотистыми.
— И тогда погиб наш товарищ, Яков Дорошко, — продолжал колхозник. — Погиб вместе с товарищами… вот, значит, он перед этим и спрятал оружие, чтобы не досталось врагам… и эту записку положил в дупло… мол, вернутся люди из отряда, найдут… а они не вспомнили про этот тайник, так оно и осталось лежать… и записка, и оружие… вот оно что…
Клава дремала, положив голову на плечо Якову Ивановичу. Степа, поддерживая очки, не сводил глаз с колхозника, который уже закончил свой неспешный рассказ. Шурик поглаживал рукой приклад винтовки, что лежала возле него, и задумчиво смотрел вперед. Луна уже выплыла на небо и освещала темные берега, над которыми покачивались вьющиеся грустные ивы.
За изгибом реки, в ее темной воде дрожала и переливалась искрами золотая дорожка от луны, засверкали огоньки электрических фонарей. Это был колхоз, к которому они плыли, колхоз, где ночевали пионеры отряда совершавшие военизированный поход. Колхоз, откуда уже доносились над сонной рекой веселые песни молодежи, за счастливое и радостное будущее которой отдали свою жизнь Яков Дорошко и его товарищи…
* * *
В. Владко. Таємниця Смарагдового острова (1940).
Первая публикация на укр. языке: «Піонервожатий», 1940, № 23–24., стр. 27–30.