— Что? Еще одна сплетня? Нет. Должен сразу сказать: ни о чем подобном я не слышал, — ответил викарий, но в его тоне неожиданно зазвучал плохо скрытый интерес. — А вы в самом деле считаете, что под такими россказнями есть реальные основания?
— Не знаю, — сказал Биф. — Я как раз надеялся на вашу помощь в прояснении этого вопроса.
— Напрасно, потому что для меня это совершенно новое, — заявил мистер Смайк с намеком, что сплетня всегда остается такой, даже если появляется еще другая.
Биф, как мне показалось, впервые осмотрел лагерь, посреди которого стоял уже некоторое время.
— Вы тут неплохо устроились, — заметил он.
— О да, — подхватил новую тему викарий. — А какие славные у меня мальчики! Жадные до всего нового. Радостно воспринимающие жизнь в любых ее проявлениях. Как я уже упоминал, это самая приятная часть моей работы. Милые мои маленькие друзья. Я провожу с ними счастливейшие дни. Да будет так всегда!
Его последняя фраза внезапно оживила почти угасший в Бифе интерес к разговору, поскольку напоминала тост. И бог весть что нарисовало ему воображение. Но он сразу опомнился, мы поспешно попрощались с викарием и вернулись к машине.
По возвращении в «Кипарисы» мы обнаружили, что нас ожидают весьма важные новости. Лично я был только рад, что Бифу придется теперь заняться чем-то более серьезным, относящимся к делу, чем прогулки по округе и милые разговоры с людьми, не представлявшими для следствия непосредственного интереса. Он слишком вольно распоряжался своим временем, терял его понапрасну, что уже скоро могло вывести из себя человека, нанявшего сержанта для выполнения конкретного задания.
Причем именно Питер первым нам рассказал обо всем.
— Произошло нечто весьма странное, — сообщил он, встретив нас в мрачном холле особняка.
— Догадываюсь, — мгновенно отреагировал Биф. — Тот владелец паба, который прежде служил у вас садовником, признался в совершенном им преступлении.
Питер даже не улыбнулся в ответ на шутку сержанта.
— Эд Уилсон, наш шофер, бесследно исчез, — сказал он.
Биф тяжело опустился на стул.
— Все-таки исчез? В самом деле? Вот уж поистине молодой дурак. Я предполагал, что это может случиться.
— Но вы же не подозреваете его в убийстве Бенсона, или я ошибаюсь? — озабоченно спросил Питер Феррерс.
— Я никогда не употребляю слова «подозреваемый». Я либо знаю, кто виновен, либо нет, а разводить пустые предположения совершенно ни к чему. Подозрительность вообще скверная штука. Она может привести вас к самым нелепым умозаключениям.
— Но он мог совершить убийство? — спросил Питер Феррерс.