— Но что заставило покончить с собой Дункана? — спросил я, овладев собой, спокойным тоном заинтересованного слушателя, какой и полагался мне в моем положении.
— Наконец-то вы задали крайне интересный вопрос! — ответил Биф. — Старик мог слишком много знать обо всем, что творилось в том доме. Он мог догадываться об обстоятельствах смерти старого хозяина, был осведомлен о планах Стюарта, вероятно, почувствовал странный запах, идущий от виски, которое сам подал к столу. Не исключаю, что Дункан даже заметил, как той ночью в дом возвращался Питер. Но вот только он ни за что не стал бы давать показаний, порочивших кого-то из членов этой семьи.
Я некоторое время сидел молча, пытаясь обдумать версию Бифа в целом.
— И все же, по моему мнению, у вас слишком мало реальных улик, подтверждающих вашу теорию, — сказал я после паузы.
— Не стану даже пытаться оспорить вашу точку зрения. Но мы могли бы собрать значительно больше доказательств. К примеру, найти пункт проката автомобилей — это было бы предельно легко. И тот же Фрайер все же еще не до конца выжил из ума. При правильном подходе к нему я бы наверняка сумел выжать из него полезные для нас показания. Подведу итог. Нам бы удалось очень многое, если бы имело хоть какой-то смысл продолжение расследования.
— Почему вы не видите в этом смысла? — поинтересовался я с напускной наивностью.
— Что ж, — с важным видом произнес Биф, — я считаю себя вправе самому распорядиться своими желаниями. Мне не хотелось бы добиться казни Питера за совершенное им убийство, даже если я имел неопровержимые улики против него. Как я вам уже говорил, его отец был одним из истинных джентльменов, славным человеком, каких я мало встречал на своем жизненном пути. У меня до сих пор наверху хранится кубок, полученный из его рук за победу в том турнире. Питер не имел возможности добиться заслуженного наказания для тех двоих, но и не позволил преступникам остаться безнаказанными.
— Но вы же согласитесь, что это был самосуд? — выдвинул свой аргумент я. — Нельзя позволять людям брать функции полиции и органов правосудия в свои руки.
— Вероятно, соглашусь, — кивнул Биф, — но ведь теперь я — частный сыщик и не имею к официальному закону никакого отношения, а потому стану поступать по своему усмотрению. Вы все еще во мне сомневаетесь, а ведь я полностью держал судьбы двоих людей в своих руках, но предпочел не вмешиваться и дать процессу правосудия протекать своим примитивным, но неумолимым чередом без моего участия. Не стану утверждать, что поступил правильно, но никому не позволю настаивать на неправильности своих действий. Между прочим, на прошлой неделе мне звонил Питер Феррерс. Он женился на Шейле Бенсон, и они перебрались в Бразилию, где попытаются начать новую жизнь. Можете обругать меня последними словами, но я больше ни во что не собираюсь вмешиваться.