— Ага, сейчас.
— Тогда лечи его здесь! Твоя новая прислуга, — последнее было сказано несколько саркастично, — не должна даже тени подозрения иметь!
Чего-то я сразу вот так не был готов к такому повороту событий. Однако, Лумм был в чём-то вновь прав.
— Ладно, я к зельникам.
— Зачем, могу поинтересоваться?
— Мне надо его усыпить. К тому же мази заживляющие нужны.
— А почему сразу не в орден? — Вновь проявил остроумие мой старший воин. — Дайте мне зелий, для того чтобы лошадь усыпить, — театрально изобразил он меня в местной аптеке.
— Элидар. Поройся в сумке, что тебе Симара собирала, — подковырнул Ротимур. — Уверен, там зелье, для того чтобы пища быстрее выходила есть. Возможно и снотворное для лошадей имеется.
— Так у меня есть, — вдруг предложил Ильнас. — То есть не для пищи, а снотворное. Только не для лошадей.
— У тебя-то откуда?
— Илун дал. И заживляющие есть.
Через час, разогнав прислугу, мы втроём — Лумм отказался ассистировать при операции, вошли в конюшню с ведром воды, в которую вылили треть бутылочки снотворного. Больше лить не решились. Эликсирчик был предназначен для обездвиживания значительного количества вражеских воинов, путём вливания его в котёл с пищей или водой. Диверсантская штуковина.
Жеребец словно чувствовал неладное, пить отказался. К тому же нервничал. Похоже, то зелье что в него вкачали до этого на базаре, перестало действовать, и теперь боль в ноге не давала покоя животному. Пришлось его несколько успокоить, магически приглушив страдания. После чего, Шторм, именно так звали жеребца, всё-таки испил из ведра.
Через пятнадцать минут после этого, мы стояли над телом спящего животного.
— Ну, что перевернём? — Предложил я.
— Зачем? — Спросил Ротимур.
— Нога правая. Он на ней лежит.
— Давай подождём, пока проснётся, потом ещё зелья дадим. Может он на другой бок ляжет?
— Не смешно. Давай берись за заднюю.
— Ну да! Нашёл глупца. Сам за заднюю берись. Я голову поворачивать буду.
— Ротим!
— Ну, чего ты? Весело же! — Он приложился к бутылке настойки, что мы взяли с собой для дезинфекции.
— Дай! — Протянул я руку.
Ротимур отдал мне бутылку. Я тоже отпил, занюхав рукавом, после чего протянул Ильнасу, чтобы тот поставил. Но поскольку дыхание слегка перехватило, сказать этого не успел. Ильнас же понял по своему и приложился к горлышку.
— Ну, что лекари. Начнём? — Предложил я.
— Давай. Вон она! Белеет, — разрезав плоть, до первой точки, куда стекались силы лошади, я раздвинул края раны. — Доставай.
Ильнас у нас был в роли медсестры, которая тампоном, вернее полоской ткани оторванной от простыни и намотанной на палочку, убирала кровь из раны. В роли второго хирурга был Ротим.