— Ага. Сейчас. А, вдруг она прыгнет? — Ротимур держал в руках две палочки, которыми в теории, должен был вынуть эту самую резницу.
— Ротим. Это личинка. У неё нет ног.
— Ты то откуда знаешь? До вчерашнего дня даже не слышал о таких, — друг аккуратно поддел белый комок и по краю выкатывал его.
Я старался шире раздвинуть рану, чтобы ему было удобней. Как только личинка выпала на землю, Ротимур отскочил в сторону, сдерживая рвотные позывы.
— Ротим! Убери эту гадость!
Личинка мерзко шевелилась.
— Сам убирай, — Ротимур выскочил из конюшни.
Через секунду из-за стены раздались не самые приятные звуки.
Ильнас щепкой закатил вынутого нами паразита в горшок, специально принесённый нами для этих целей.
— Давай иголку, — я сомкнул края раны.
Вторую и третью личинок доставал уже Ильнас, у которого желудок оказался более крепким. Ротимур вернувшись, занял место Ильнаса. Правда, в сам момент удаления личинки друг отворачивался.
— А повезём его потом в коляске? Или карету вызовем? — Пока я бинтовал ногу, спросил Ротимур.
— Бу! — Ильнас сунул под нос Ротиму горшок с личинками. Тот отпрыгнул.
— Ильнас, вывалишь ведь, — пресёк я баловство.
— А откуда купец узнал, что у него резница? — раздался голос Лумма из дверного проёма.
— Алтыри наверно сказали, — предположил я. — Какая разница?
— Разница есть. Как они определили? Внешне не видно. Я скоро вернусь.
Вернулся Лумм уже в третьей четвертине. Мы в это время пытались решить вопрос транспортировки жеребца — просыпаться тот не собирался — лошадиная доза снотворного. Да и если проснётся, придётся снова усыплять — ходить то ему всё равно нельзя.
— Ильнас, съезди на Рыночную площадь, найми телегу, — посоветовал Лумм. — Объясни, что надо сделать, они там разберутся. И заскочи в трактир — есть хочется.
Пока не было Ильнаса, которому Лумм подробно объяснил, куда нужно ехать, мы с Ротимуром отмывались. Грузчики, с гужевым транспортом, появились примерно через час.
Три щуплых мужика просунули под жеребца четыре жердины, оторванные от загона конюшни. Вернее перевернули жеребца на них. Смысл этого действа я не совсем понимал — всё равно им не поднять. Плотно привязав жеребца к жердям. они подтащили, хоть и с трудом, тушу Шторма к остаткам загона, после чего по одной закинули концы жердин на одну из оставшихся перекладин. К тем концам, что лежали на земле подогнали зад телеги и закинули их на неё. А дальше дело техники, то есть гужевого транспорта. Возничий просто сдавал назад телегу, а Шторм, словно на санях закатывался на неё.
— Теперь поехали, пока не проснулся, — Лумм, вытирал жирные, после жареной рыбы, руки остатками простыни.