Повар упорствовал насчёт Ильнаса не просто так — сотницкий зал был переполнен. Такое впечатление, что даже конюх в Дуваракской тысяче знатных кровей. По крайней мере, старший конюший точно, так как сидел от нас через стол. Мы с ним познакомились, когда сдавали лошадей. На нас особо внимания никто не обращал, вернее всего здесь уже привыкли к воинам не из этой тысячи — поток таковых был большой. Неподалёку сидели два сотника, сопровождавшие своего дракона и приехавшие позже нас. Самого тысячника видно не было, вернее всего заказал к себе в комнату.
В общем, народ кучками сидел, словно в обычном трактире и вёл неспешные беседы. История, рассказываемая за соседним столом молодым десятником, заставила растянуться в улыбке меня, Ротимура и Ильнаса. Десятник рассказывал как две зимы назад, три новика, за то, что дракон Эльфийской крепости их неподобающе принял на обучение, подсыпали расслабляющего зелья в котлы всей тысячи и, нарисовав не самую приличную часть человека на воротах, уехали. Я как представил рисунок, так вообще чуть не поперхнулся. Почему-то в моём воображении он напоминал один из логотипов ресторанов быстрого питания. Зарук, видя наши улыбки, потребовал разъяснения. Пришлось шепотом рассказать и о палках, и о смеси зелий, и о бегстве от дракона. Единственное что мы рисунок не оставляли да и не во все котлы насыпали, а только в сотницкий. Это уже молва приукрасила. Под конец рассказа, Зарук уже похохатывал, тем самым, привлекая к нам внимание.
— Северяне решили посмеяться над нашей пищей? — Раздался сзади меня довольно громкий голос с нагловатым оттенком.
Сама фраза на первый взгляд хоть и беспардонна, но безобидна, но тот, что стоял за моей спиной, не имел права говорить не представившись, да ещё и в спину одному из сидящих.
Я вопросительно посмотрел на Ротимура, расположившегося напротив меня. Тот слегка сощурил глаза и чуть-чуть приподнял плечо, сигнализируя о том, что противник с виду не представляет большой опасности и не является вышестоящим по званию.
— Вы хотели принести что-то более серьёзное? — ответил я не поворачиваясь, тем самым, нарушив вообще все правила этикета — сомневаюсь, что сзади кто-то без титула.
По сути, я оскорбил даже не словами, а тем, что не повернулся к разговаривающему со мной. Воинский контингент, как и запрет на дуэли, накладывал определённый отпечаток на гражданские нормы поведения. Если бы такой разговор произошёл бы где-нибудь в трактире и без имперских гербов на груди, то мы бы либо уже ехали на ристалище, либо оголили прямо в зале сталь. Здесь же… По негласным воинским правилам, я уже принял вызов, будь то словесная дуэль или настоящая, в смысле на «дереве». Разумеется, как и во всех тысячах, в этой тоже любили развлекаться со вновь прибывшими. И если такая «шутка» с сотниками, приехавшими во главе с драконом, были непредсказуема, по причине наличия последнего, пусть и не в зале, то мы напоминали усиленное сопровождение какого-то обоза. Ну и нас не сочли сколь либо опасными с официальной точки зрения — то есть, докладывать не пойдём. В том, что старожилы тысячи именно развлекались, сомневаться не приходилось — гомон в зале стих, но, тем не менее, на нас демонстративно никто как бы, не обращал внимания.