Полосатый мышкин супруг щелкнул пальцами. Тотчас воздух наполнился шелестеньем, жужжаньем и свистом. Не успел милиционер глазом моргнуть, как оказался связанным по рукам и ногам прилетевшими неизвестно откуда крепкими пеньковыми веревками. Меч со звоном упал на пол.
— Сколько можно?! Сегодня меня уже вязали! — завопил Йорик. Он снова стал похожим на бухту каната с пылающим взглядом.
— Ммм! — поддержал Дмитрий Андреич. Веревка захлестнула рот, и старик мог только мычать. — Мммм мм мму!
Полосатый кавлан еще раз щелкнул пальцами. Послышался дробный топот множества маленьких ног. Пол зашевелился. Приглядевшись, Миша увидел, что на него надвигается целая армия крошечных существ — не то крыс, не то кенгуру-недоростков. Сотня ухватила милиционера за одну штанину, сотня — за другую, потом мелкие поганцы дернули разом и молодой человек с громким «Мать-мать-мать!» рухнул на пол — только мелькнула в воздухе белая шевелюра. Под милиционера подсунули прочные стальные прутья, похожие на шампуры, подняли над землей и, кряхтя, поволокли прочь.
То же самое приключилось с чертопрыщенцем. А Йорика покатили как шар, напевая что-то пискливо-мышиное.
— Врагу не сдаеотся!.. — заорал череп.
— Человеков — в подвал, белку — в зверинец, — напомнил полосатый.
— Чтоб ты сдох, эксплуататор, — отчетливо пискнуло над самым Мишиным ухом.
Йорика покатили направо, Мишу и Дмитрия Андреича поволокли налево и вниз, в длинный едва освещенный коридор со множеством окованных железом дверей. Милиционер насчитал их больше десятка, пока процессия не остановилась возле одной, запертой на пудовый висячий замок. Послышалось цоканье копыт и в коридоре объявился старый сгорбленный кавлан. На кошачьей голове почти не осталось шерсти, усы слиплись от паутины. Повернув в замке ключ, кавлан распахнул дверь.
— Вносите.
Едва Мишу и чертопрыщенца втащили внутрь, дверь захлопнулась.
— Развязать не забудьте, — донесся скрипучий голос старика из крошечного зарешеченного окошка, проделанного в толстых досках двери.
— Хоть развяжут, и на том спасибо, — проворчал милиционер.
— Не за что, — прокаркал снаружи престарелый кавлан. — От веревок образуются тромбы, а у меня от них изжога.
Неведомые мелкие существа разбежались как тараканы, прихватив с собой веревки. Едва язык Дмитрия Андреича обрел возможность свободно излагать мысли, старик накинулся на Мишу с расспросами.
— Что все это значит? Где мы? Зачем нас сюда приволокли? На каком языке вы тут лопочете? Зачем вы сняли меня с ветки? Я же говорил, что лучше мне остаться там! Да что вы молчите, в конце концов? Отвечайте, чтоб вам треснуть! Оглохли?