Собралась толпа. Окна каменного ящика облепили его обитатели. Они размахивали руками и наперебой что-то кричали, но слов было не разобрать.
Вокруг поля битвы бестолково метались шестеро подчиненных Прохорова. Вдруг один из них — юный веснушчатый сержант — юркнул за железную дверь «ящика», и тут же появился снова с пожарным рукавом на плече. Глаза у парня вытаращились от ужаса, он без устали совершал крестные знаменья. Подтащив тугой от напора брандспойт насколько возможно, сержантик с криком «Сгинь, падла! Изыди!» рванул рычаг, открывающий воду.
Стрелковая подготовка явно была слабым местом веснушчатого героя. Первый водяной залп ударил по задним рядам зевак, вызвав визг и панику. Повалив нескольких бедолаг, струя дернулась и пошла влево, туда, где капитан вел неравный бой с малолетним орком.
— Выруби лейку, полудурок! — заорал Прохоров.
Сержант дернул ржавый рычаг. Рычаг не поддался. Мощная струя едва не окатила капитана.
— Гнедкооов!!! Вон отсюда!!!
— Есть! — гаркнул перетрусивший Гнедков. Развернувшись «кругом», он зашагал к зданию, не выпуская из рук брандспойта. Шланг продолжал изрыгать воду.
— Гнедкооов!!!
Сержант скрылся за дверью. Зеваки на площади дружно зааплодировали.
Арестантов провели по мокрому коридору и втолкнули в длинный зал, вдоль левой стены которого помещались три большие клетки, собранные из толстых железных прутьев. Помещение действительно напоминало зверинец, но вместо злобных бабуинов Олло увидел в дальней клетке одинокую девушку. Она сидела на деревянной лавке, запрокинув голову. В зале царил сумрак — по словам конвоиров, по причине того, что ретивый Гнедков окатил водой распределительный щит.
Девушка была очень красива, и сотрясший стены протяжный вздох Геремора стал лишним тому подтверждением. Лучик света, робко проскальзывавший сквозь отдушину под потолком, выхватывал из тени лицо незнакомки и терялся в ее угольно черных прямых волосах, ниспадавших во тьму.
Одета девушка была во что-то черное. Детали скрывала темнота.
Помимо красоты незнакомка обладала каким-то необычным, непостижимым, тревожащим очарованием, определить природу которого Олло пока затруднялся.
Стражи втолкнули пленников в соседнюю клетку, прогрохотали замком и рысью умчались туда, где слышался плеск воды, грохот ведер и грозный рык сразу нескольких начальственных голосов.
Впервые в жизни Олло понял, как чувствуют себя те, кого он по долгу службы отправлял в казематы королевской тюрьмы. Гнусно они себя чувствуют. Будущее кажется им пустым и беспросветным и спасает лишь неистребимая надежда выбраться когда-нибудь на волю.