Неподалеку Олло тоже разглядывал обновки. Не то из-за особенностей хозяйской фигуры, не то из-за какого-то внутреннего дефекта кафтан сидел на Олло несколько кособоко, и топорщился, будто был набит сосновыми шишками. Но рыжего эльфа это ничуть не волновало, и он остался доволен новым приобретеньем.
И только Миша взирал на новое платье с видом фельдфебеля, которому предложили примерить клоунский парик.
— Чем недоволен? — спросил Геремор, заметив кислую физиономию молодого человека. — Матаренское сукно. Самый лучший крой. Я двадцать золотых выложил за это заклинанье.
— Видишь ли, — сказал Миша. — Как бы получше объяснить. Дело в том, что у нас кафтаны уж лет двести не носят. Вышли из моды, знаешь ли.
— Ах да, совсем забыл, — пробормотал Геремор. — Что ж, могу еще предложить тунику, робу со штанами, набедренную повязку…
— В твоем магазине и это есть?
— Конечно, — Геремор пожал плечами. — Что же прикажешь, в бане шубу одевать? Кстати, шуба тоже есть…
— Давай уж робу со штанами, — сказал молодой человек. — Только без этой вашей вышивки.
— Без вышивки ничего нет, — заявил эльф. — Крестьянского не держу.
Через минуту милиционер получил широченные белые шаровары и светло-голубую длинную рубаху без пуговиц, сплошь покрытую вышивкой. Едва взглянув на новые вещи, он решительно потребовал вернуть кафтан. Переодевшись, Миша стал похож на стрельца на службе у Снежной Королевы.
Вскоре появился Гиллигилл. Рядом с приятелями он выглядел лихим байкером, который невесть как очутился на светском рауте времен Ивана Грозного.
Когда с переодеванием было покончено, эльфы приторочили к ремням мечи, забросили за спины луки и колчаны, и вся компания отправилась в путь.
Появление бравой четверки в деревне Закобякино сопровождалось чередой фатальных событий.
Дачницы Мартынова и Фролова, проведшие десять лет в кровопролитнейшей и упоительнейшей войне из-за пограничной межи шириной полшага, впервые за эти годы не обменялись традиционными колкостями. Изощреннейшие «шпильки», на выдумывание которых ушла вся рабочая неделя, так и не были произнесены.
Баба Маша, только что отрубившая голову драчливому петуху, застыла с окровавленным топором в руках, не замечая, как обезглавленную тушку стаскивает с чурбака бесстыжая лапа соседского кота.
Тракторист Иванов не дошел нескольких метров до магазина, в котором собирался затариться водкой. Постояв, с четверть минуты перед дверьми, он вдруг направился в противоположную сторону. Следом потянулось еще несколько человек.
По прошествии какого-то времени собутыльникам, которых Иванов оставил дожидаться в лесочке, пришлось возвратиться к исполнению прямых трудовых обязанностей, ибо они отдали непутевому трактористу всю свою наличность.