Тогда Гракх, не раздумывая больше, бросился вперед и с криком "Стой! Стой!" подбежал к старухам.
- Господи! - испуганно воскликнула Марианна. - Да они разорвут его на куски. Пойдите к нему на помощь!..
Напрасная просьба. Язон, Крэг и Жоливаль уже устремились туда, увлекая с собой кучера, который, ни жив ни мертв, комично дрыгал ногами, пытаясь вырваться из железной хватки американца.
Наступил опасный момент. Разъяренные тем, что их жертва ускользает от них, женщины уже накинулись на парижанина, готовые впиться в него ногтями, завывая, как гиены вокруг добычи, а мужчины также собрались вмешаться, когда поп, потрясая крестом, бросился на помощь юноше. Его жесты немедленно остановили всех.
Женщины с сожалением отпустили Гракха, которого его товарищи обступили с видом, ясно дающим понять, что их не запугаешь. Хотя поп и выступил арбитром, начавшиеся объяснения оказались трудными. Раздавались крики, в ход пошли угрожающие жесты, особенно со стороны обманутого мужа, желавшего, видимо, присутствовать при смерти той, что изменила ему. Оставшись на месте, Марианна спрашивала себя, что следует предпринять. Если опасность станет очевидной, может быть, будет лучше пустить кибитку прямо на эту возбужденную толпу и, воспользовавшись неожиданностью и тяжестью повозки, вырвать мужчин из ее угрожающих рук... Ведь никто из них не подумал захватить оружие!
Взобравшись на козлы, она уже взяла вожжи и приготовилась тронуть с места боевую колесницу, когда все внезапно успокоилось. Женщины, старики и дети отхлынули к домам, а мужчины вернулись к своим лошадям. В центре площади остались только женщина, которую поднял с земли Гракх, его защитники и поп. Он снова поднял крест, указывая на спускавшуюся к реке дорогу... Тогда Гракх, взяв женщину за руку, в сопровождении друзей и перепуганного кучера направился к стоявшей у станции кибитке.
Охватившее юношу опьянение великодушием прошло, и, когда он подошел к Марианне, вид у него был довольно сконфуженный.
- Священник сказал, что теперь она стала моей женой! Ее зовут Шанкала, - пробормотал он таким печальным голосом, что Марианна, сжалившись, улыбнулась ему.
- Почему такой грустный вид, Гракх? Нельзя же было позволить убить эту несчастную, - сказала она ободряюще. - Вы действовали великолепно, и я горжусь вами.
- И я тоже! По крайней мере с точки зрения чело-, вечности, - одобрил и Жоливаль. - Но я спрашиваю себя: что мы теперь будем делать?
- Я думаю, что не о чем спрашивать, - бодро заявил ирландец. - Жена должна следовать за мужем, и поскольку отныне эта дикая кошка является госпожой Гракх...