Оказалось, что не одна я приходила в себя. Люди в крепости тоже постепенно осознавали себя и то положение, в котором оказались. Многие не помнили ничего из того, что происходило с ними в прошедшие полгода. К вечеру второго дня вернулись недоумевающие стражники из отряда нашей охраны, которые никак не могли понять, что они делали в предгорье и куда направлялись. Почему не в полном составе и где они потеряли высокородных охраняемых персон?
Убедительную легенду нам еще только предстояло придумать.
Данки и Дасти ждали нас в небольшой прихожей, примыкающей к нашей спальне. Их радостные улыбки согрели мое сердце, и, прежде чем мы смогли пойти дальше, меня успели от души потискать и поблагодарить за спасение.
Идти пришлось недалеко, всего лишь в соседнюю комнату, в которой на двух кроватях под присмотром сиделок лежали Владли и Нели.
Уже приближаясь к Владли, я заметила, что он вымыт и облачен в свежую одежду. Его била сильнейшая лихорадка. Девушка напротив, хоть и была накрыта белоснежной простыней, сама чистотой не отличалась. Недоумение, видимо, очень явно отразилось на моем лице, и в то время, пока я проводила диагностику графа, сиделки поспешно пояснили:
— Извините, леди, но мы ничего не могли с ней сделать. Она никому не дает к себе прикоснуться.
— Лин, — продолжил Данки, — она лежит спокойно и безучастно, только пока ее не трогают. Стоит прикоснуться, открывает глаза и начинает биться со страшной силой. Прижать ее покрепче мы боимся, на ней и так живого места нет. Даже поили с ложки, не прикасаясь.
Попросив сиделок удалиться, рассказала друзьям о состоянии Владли.
— Яды и противоядия не пошли на пользу его организму. У него наблюдаются многочисленные повреждения внутренних органов, но с этим я справлюсь, правда, пара часов мне все-таки понадобится. Скажите слугам, пусть на кухне готовят побольше мясного бульона. Кто-нибудь один останьтесь со мной, вдруг помощь понадобится. Плохо, что у нас нет необходимого противоядия, да и оно тут уже не сильно поможет. Мне нужно время.
Со мной остался Кристиан, не спускающий с меня глаз, а братья пошли разбираться с делами крепости: опрашивать людей, ликвидировать то, что осталось от лаборатории, решать, что делать с дикими животными в клетках.
Как я и обещала, к концу второго часа граф Дали пришел в себя. Все, что осталось от его повреждений, — это дикая слабость и сильнейшее желание пить. Оглядев нас и удостоверившись, что с нами и виконтами все в порядке, он, встревоженно глядя на соседнюю кровать, спросил:
— Как она?
— Плохо, — ответил Кристиан, поднося к его рту чашку с бульоном, — сейчас Айвенлин отдохнет и посмотрит ее более основательно. Пей. Мы тоже переживаем за девушку.