Каких только пород лошадей здесь не было! Местные, так и привезенные с Востока и Запада, они разнились статями и мастью. Карие, мухортые, пегие и каурые, половые, саврасые, чагравые и сивые, мышастые, чубарые, соловые и вороные. Старые и молодые.
– Лихой!
Неожиданный призыв заставил обернуться.
– А я смотрю, ты, не ты?
– Я, Алан!
Обнялись. Давний приятель из этих мест, пару раз выступавший проводником его десятку. Узнал! Это плохо, другие тоже узнать могут.
– Каким ветром тебя… – неподдельное беспокойство наплыло на лицо. – Твои-то как? Живы?
– Я тоже рад тебя видеть, дружище! Мои живы, только не все.
Вышли из толпы.
– Уходить тебе из погоста нужно.
– Чего так?
– Я думал проныра Лихой должен знать, что про него с самого утра в торговых рядах слух прошел. Еще вчерась на площади и обоим базарам бирич указ самого князя Святослава озвучил. За твою поимку пять гривен обещано.
– Вот значит как! Так, Алан мне лошадь нужна.
Приятель как раз и зарабатывал в погосте торговлей лошадьми, но не профессионально, а так, наскоками.
– Да уж понял. Чего б ты сюда приперся? Про милостивых, я так понимаю речь не ведется. Тебе только сумную надоть, или еще и поводную возьмешь?
– Нет, с меня и сумной достаточно будет. Расценки-то прежние остались? А то я пока только к самим лошадям приглядывался.
– Даже упали слегка. Война! За две гривны сторгую.
На Руси самые многочисленные табуны и большие конюшни принадлежали князьям, боярам и даже пока еще немногочисленны монастырям. Поголовье пополнялось за счет покупки и захвата лошадей у половцев, печенегов и народов, кочевавших в степях от Черного до Азовского морей, а также за счет поборов у населения. Лошади ценились очень высоко. Виновный в убийстве чужого коня должен был уплатить в казну двенадцать гривен и одну гривну потерпевшему, а за убийство свободного смерда, платили три гривны головной виры. Что касаемо самих лошадей, то их деление говорило само за себя и расценки соответствовали статусности. Милостные – местные верховые лошадки высшего качества, которыми князья награждали своих подданных, на этих лошадях ездили высшие чины княжеской дружины. Милостных жеребцов использовали, как улучшателей в табунах. Сумные – предназначались для перевозки сум и вьюков, но они годились и под седло, обычно на них ездили рядовые дружинники. Поводные лошади при большой силе были неповоротливы и их использовали только в обозах.
– Ты где остановился?
– У Нерослава на постоялом…
– Ну т-ты… Там же надзор! Как тебя до сих пор не схапали? Туда не ходи больше. Ждать меня будешь за чертой погоста. Помнишь откуда я вас в последний раз вести начинал?