Зарылся в сено. Ух, духовитое, летом пахнет. Когда-то с Желаной…
– Слышь, Лихой! И чего снова приперся? Здесь тебя ждать таперича некому.
И кто там у нас такой гонористый? О!
– Фаня, друг! Узнал таки.
– Кому и друг… А чего тебя узнавать? Запах у каждого свой, тебе ли будучи в другой ипостаси, этого не ведать. Приперся чего?
– Поживу у тебя маленько. Должок отдам, кому положено.
– Поживу-у! Скоро холодать зачнет. Поживет он. Как нам теперь зиму зимовать? Без избы холодно. Э-хэ-хэ! Оно конечно не свое, его не жалко. Давай, жги! Потом приходит, в глазу даже на новгородку совести не заметишь. Поживу-у!
– Страдальцы значит? Так вы всем скопом на мое подворье ступайте. Желана говорила там вся нежить домашняя со своим прежним хозяином переехала, а другие так и не прижились. Хлопотные мы.
– Готов принять, значиться?
– Готов.
– А как же вои чужие?
– Да выгоню я их.
Славянский гном, нет, те разов в десять побольше размером будут, почесал переносье, в раздумье изучал благодушное лицо потенциально нового хозяина.
– Чичас. Пойду совет держать.
– Ну давай.
Что вернувшийся Лука, что пришедший после него дворовой, застали Лиходеева спящим. Умаялся сердешный! Будить не стали, не к спеху.
Поутру умываясь, черпая ладонями воду из кадушки стоявшей у входа в покосившийся сарай, выслушивал доклад личного духа и по совместительству раба, товарища, а теперь еще и разведчика.
«Святослав с удобствами расположился в покоях князя Курского. Пирует с боярством, отличившихся воинов-богатырей одаривает, варягов, скандинавов. Ты бы видел, столы от еды и выпивки ломятся!»
Ты мне это брось! Сам знаешь, меня другое интересует.
«Ага! Значит так. Два ближайшие советника, я так понял они же и друзья, Ставка и Илим. Ставка возрастом под пятьдесят, как и Святослав. Широк, что в плечах, что в поясе. Короче, бочонок с мозгами. Борода лопатой, нос репой, щекастый, красномордый. Любит пофорсить. Одежа на ём богатая, оружье с насечкой в серебре и каменьях, черевы мягкой кожи на каблуке. Добродушен, но ежели не у князя в палатах, то за спиною непременно четверо челядинов шатаются. Те все, как один, косая сажень в плечах, и все бронные…»
Это-то ты откуда вызнал?
«А я на пиру разговоры послушал. Бояре подвыпив, трепались о том, что оба другана гребут под себя все до чего дотянутся…»
Второй.
«Второй, Илим. Полная противоположность первому. Помоложе будет. Худощав, порывист, расторопен. Бороденка клином, лицо аскета, одежда или серая, или черного цвета. Охочий до баб. Добродушием от него и не пахнет. Оружие на поясе боевое. В сопровождении один боец. Варяг. По отзывам знатный воин. Кажется все о нем».