— Информацию о том, что он раньше был помощником техника, вы получили из данных полного ментоскопирования?
— Именно так, командир.
— Действительно, Лита, для техника это очень странный набор. Думаю, что наш спасённый сам ответит на вопросы о своих личных вещах. Сейчас главное, чтобы он адекватно воспринял нас. Эмилия, ты создала его языковой мнемомодуль и массив с образами общения?
— Так точно, командир. Только там получился не один языковой мнемомодуль, а целых четыре. Один язык его родной, на котором он говорил с детства. Второму языку его обучили в возрасте четырнадцати лет, но он почему-то на нём никогда не общался, а использовал его, чтобы слушать тех, кто на этом языке говорит. На третьем языке говорили его хозяева, а на четвёртом его техник-наставник. Кстати, его наставник общался с ним на языке Двергов, а вот язык его хозяев, очень похож на язык рептилоидов.
— Эмилия, ты сказала, что он был обучен языкам, но на них не общался. Удалось выяснить причину этого?
— Удалось. Этот мужчина изображал из себя немого, но хорошо слышащего. Возможно ему так удобней было выживать в условиях рабства.
— Понятно. Можно сказать, что для него это была своеобразная защитная реакция. Ну что же, тогда нам всем придётся заливать не один, а все полученные мнемомодули.
— Командир, мы с Литой уже залили себе все четыре языковых мнемомодуля. Могу сразу сказать, что слова в родном языке этого мужчины, немного отличаются от вашего массива с образами общения, и чем-то напоминают разговор Ивана Демидыча. В ментограмме есть место, где он, при общении с неизвестной нам девушкой, спрашивает про судьбу какого-то царя Иоанна Васильевича сидящего на столичном престоле в граде Московском.
— В таком случае, быстренько допиваем этот ароматный чай, и пойдём заливать полученные языки. Мнемомодуль древнерусского языка мне зальёте в первую очередь.
— Почему вы его так назвали, командир?
— Потому что в официальной истории страны, где я жил в Запретном мире, сообщалось, что во времена правления на Москве царя Иоанна Васильевича народ общался на древнерусском языке. Я понятно объяснил, Эмилия?
— Понятно. Тогда у себя в базе данных, я его тоже помечу как «древнерусский язык».
— Вот это правильно. Ну что же, идём на заливку ещё нескольких древних языков…
Когда после заливки языковых мнемомодулей, крышка медицинской капсулы открылась, я увидел перед собой очень взволнованное лицо Эмилии.
— Что случилось, девочка? — спросил я, покидая капсулу.
— Командир, у меня проблема со спасённым.
— Рассказывай, что у тебя произошло.