Из нас двоих ты должна простить его. Его, а не меня, благополучного толстого ребенка. Сестры сделают меня добрым и сговорчивым. Мама купит мне скейт и классные шмотки. Папа научит водить машину и подтягиваться на турнике. Потом они оплатят любое мое образование и дадут карманных денег. Я умный. Я буду хорошо учиться. Выберу хороший вуз и буду знать несколько языков. А потом встречу его – Петю Воронцова. И тебя, моя Рыбка. Но ты выбери его, когда придет время. Он это заслужил. Ты будешь моей самой большой жертвой.
Друзья снисходительно улыбались при встрече, когда с нами была Ясна, и могли ляпнуть что-нибудь грубое, когда ее не было. Этим летом мы почти прекратили общение с ними, нам было круто и втроем.
Верными остались только Григорий и Морозовы. Таня реально пыталась подружиться с Ясной. И я помню, что она расспрашивала ее о нас, но не знаю, что именно Ясна ей рассказывала. Что-то трогательное? Вроде того, как они с Воронцовым сидели вместе, сплетаясь ногами, и любовались – могли, наверное, часами рассматривать, трогать друг друга. Петя гладил ее плечи, она медленно взъерошивала его кудри, они что-то нашептывали, как шепчутся деревья, запуская ветви в чужие кроны. Я же в это время щелкал затвором подаренного пленочного фотоаппарата, множа кадры из нашей общей жизни. Или Ярославна рассказывала Тане что-то откровенное? Как однажды лопнул презерватив, и, когда мутно-белый комок стекал по ее ноге, мы узнали, что она бесплодна из-за перенесенной в детстве операции? Ясна была хладнокровна в подобных вопросах. Ее не особо волновало замужество и семья, романтические свидания, комплименты и подарки. Она вообще смеялась над нашими лицами, когда рассказала и об операции, навсегда лишившей ее потомства. Правда прорвалась наружу лишь однажды. Мы частенько заходили к Тане – развлечь и вытащить с ребенком в парк. Петя вынул из кроватки крошечную Танину дочь и сказал ужасные слова: «Рыбка, когда ты закончишь универ, мы ведь где-нибудь раздобудем такого мелкого? Можно в детдоме взять». Ясна вздрогнула. Странно, как-то криво, будто в теле лопнула струна и на мгновение все внутри перекосилось. Она пожала плечами и незаметно вышла из комнаты. Я нашел ее в ванной без света – она сидела там в слезах.
Как-то рано утром мы сели в черный «жук», который после долгих уговоров мне одолжила мама, и поехали на дачу. По дороге я не разрешал Воронцову и Ясне ставить музыку. «Radiohead». Ну конечно, чтобы я уснул за рулем?
– Есть ли у нас с собой какие-нибудь наркотики? – спросил Петя.