Однажды, не так давно, кстати, Воронцов провел ночь с Ясной. Его бабушка снова куда-то уехала, но он позвал к себе только ее, без меня.
– Дай мне побыть с ней вдвоем. Она и так живет у тебя.
Я понимал, что это справедливо, но изводил себя весь день, рявкал на сестру и не разговаривал с мамой. В конце концов позвонил Григорию и пригласил посидеть где-нибудь и выпить пива. Мы с Григорием заказали имбирный латте. Да, вечер явно не клеился.
Я заметил, что Григорий одет как-то иначе, моднее, что ли. Уже не так похож на очкастого зубрилу, говорит чуть увереннее и даже шутит. Ясна иногда общалась с ним, брала стихи в университетскую газету, что-то советовала. Вот и выяснилось вдруг, что Григорий зарегистрировался в социальных сетях и стал постить свои творения в поэтические группы.
– Это век сетевой поэзии! Вот вы мне говорили, что поэзия умерла. А ее просто сливают в интернет! – воодушевленно тараторил он, смешно растягивая «э» и проглатывая «р». – Ты знаешь, сколько людей пишет стихи? Конечно, там слишком много мусора. Но три моих стиха опубликовали в большом сообществе.
– Всем понравились? – спросил я, поглядывая на телефон, – нет, Петя с Ясной мне не писали и не звонили.
– Ну, – Григорий замялся, поправил очки и громко отхлебнул латте. – Вообще-то, нет, не всем. Даже скорее… никому, наверное. Сначала мне написали, что размер слишком дерганый. Что вот, мол, здесь и здесь глаз спотыкается, язык не проворачивается и все в таком духе… Потом пришел комментарий, что рифма, наоборот, чересчур проста и банальна, что в сети таких стихов море и что автор мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Что тема избита, но задумка непонятна. Что…
– И что, ни одного хорошего отзыва?
– Несколько человек написали «отлично»…
– Ну вот, Григорий, что ты как маленький в самом деле! Да и Ясна всегда говорит, что у тебя охрененные стихи.
Повисло молчание. Упоминание Ясны словно явилось кнопкой, переключающей настроение.
– А где она сейчас?
– С Воронцовым. – Я постарался ответить непринужденно, но из меня просто отстойный актер. – Сегодня он строит из себя героя-любовника. Ромео, блин. Нет повести печальнее на свете…
– Чем о Ясне, Игоре и Пете, – вдруг закончил Григорий.
Я удивленно уставился на него. Интересно, это он только сейчас придумал?
Мы разошлись около одиннадцати, а от этих двух все еще не было вестей.
«Если ты уже закончил развращать нашу Рыбку, – написал я, не сдержавшись, – то ответь, во сколько завтра сваливаешь на работу».
«Не закончил», – ответил Петя и прислал красноречивую фотку, чтобы я не сомневался в его словах. Я хотел ее тут же удалить, но в итоге почему-то оставил. Сейчас порылся в телефоне и нашел ее.