– Пока.
Ее голос сменился короткими нудными гудками.
– Не придет?
– Нет, – ответил я, стараясь скрыть новое для меня неопределенное чувство под миной равнодушия. – У нее дела какие-то.
Петя кивнул и пошел встречать остальных гостей, которые названивали в дверь.
У нас была огромная компания, поэтому как минимум раз в месяц, а то и чаще мы праздновали чей-нибудь день рождения. Еще мы собирались вместе почти на все остальные праздники, но иногда и просто без повода. Летом это было прекрасное время: мы устраивали пикники, катались на лодках, пару раз ездили на дачу и там отрывались. Зимой – сложнее. Приходилось либо сидеть у кого-то дома, – что по сути своей не так круто, как играть всем вместе в водное поло, – либо ходить в кино. Выставки и театр мало кого интересовали, в основном только меня, Петю и Григория. А, нет, был еще Тимур, он любил все, что связано с фотографией, и поэтому сопровождал нас на весенние «Фотобиеннале». Короче, все очень прилично. Лишь иногда немного легких наркотиков и хорошего алкоголя. Все были большими хорошими детками. Только мы с Петей слегка подпортили картину. Если уж в тебе есть гнильца, она же все равно вылезет, правда?
В квартиру Петиной бабушки многие любили «вписаться». Иногда торчали здесь по несколько дней подряд. А уж день рождения – самое милое дело. Так что сегодня ожидались все и даже больше. Правда, я неожиданно понял, что у меня дерьмовое настроение и совершенно не хочется видеть все эти веселые лица.
Я представил, что встречусь с Иришкой и вновь что-нибудь к ней почувствую. Вспомню, как мы целовались украдкой, когда наши отношения только завязывались. Вспомню, как ходил провожать ее отсюда до ее дома. Вспомню, как сводило все в животе, когда она дотрагивалась до моего тела, засунув руку мне под футболку… Почему же все закончилось?
И еще я не хотел видеть Вадика. Я пока еще не знал точно, но уже догадывался, что именно он рассказал Ире обо мне и Дроздовой. Я не хотел, чтобы он начинал свой обычный спор об искусстве, чтобы снова цеплялся к Пете, чтобы с умным видом включал «диванного» критика.
Но вы, конечно, понимаете, что я не провел весь вечер в тоске, – иначе не стал бы вспоминать этот день.
Вадим со своей новой девушкой пришел вслед за Сергеем и мало-помалу заострил свое внимание на мрачном мне, спросив, как поживает Иришка. Я ответил, что больше ее делами не интересуюсь, и он стал пересказывать своей любопытной подружке нашу историю, открыто намекая на то, что я, как полный козел, изменил Иришке с какой-то непонятной девчонкой, чем разрушил нашу прекрасную любовь. Я не знаю, почему Вадик был так слеп относительно Иры, но втайне порадовался, когда заметил, что, сильно увлекшись описаниями Иришкиных достоинств, он довел свою подругу до ревности. Петя в это время тоже разглядывал этих двоих. Я уже ждал от него комментария по поводу «сисечек» этой девицы. Хотя, вот странность, на самом деле ему нравились девушки, похожие на худеньких мальчиков из балетного класса. Какие-то бледные, блеклые, угловатые, странные. Но фигуристых барышень он был не прочь обсудить. Блондинки с большой грудью все же были больше в моем вкусе.