– У нее получалось кончить, я спрашиваю?
– С какой стати ты меня об этом спрашиваешь?!
– Заметил, в каком восторге ты был, когда Ясна это сделала… – доверительно прошептал он, чтобы Рыбка не услышала, продолжая все так же гадостно улыбаться.
Я схватил свои вещи и вышел из ванной. Его проницательность меня всегда угнетала.
В семь утра зазвонил будильник, который я забыл отключить еще со времен учебы. Я подскочил, совершенно не понимая, что это за звук, откуда он идет и почему от него у меня такая резкая головная боль. За окном было темно. В комнате – тоже, и только оранжевый свет уличного фонаря чуть подсвечивал непривычно узкий и пустой подоконник. Я не узнавал очертания комнаты.
Моей руке, высунувшейся из-под одеяла, стало зябко. Тут я вспомнил про каникулы. Какой это был кайф – просто отключить гребаный будильник и упасть обратно на подушку. Самая большая мечта студентов.
Я сонно ощупал прижатое ко мне тело Ясны, она позволила это сделать. Немного неуклюже, думая, что все это мне снится, я подгреб ее под себя.
Петя даже не проснулся – черно-оранжевое утро принадлежало только нам двоим. Лежать было удобно, словно все выемки и выпуклости на наших телах совпадали. Это казалось странным из-за разницы в росте, но все же так и было.
Второй раз утро наступило уже в одиннадцать и началось с того, что Ясна громко вскрикнула: «Что это?» и стала тормошить Петю – я чувствовал ее трясущуюся руку и слышал Петино неразборчивое мычание. Затем он немного разочарованно пробормотал: «А, это?», но в конце концов почему-то засмеялся. Я открыл глаза.
Вся его подушка и часть Ясниной щеки были перемазаны темной, уже чуть подсохшей кровью. Я взглянул на Воронцова – да, от носа до подбородка тоже тянулись бурые подтеки.
– Боже, откуда это? – продолжала недоумевать Ясна.
– У него часто кровь идет из носа, – сказал я.
– Да? Из носа? А такое ощущение, что у нас на кровати кого-то убили! Не верится, что из живого человека может столько вытечь. – Ясна покачала головой. – Пойдемте-ка мыться, у меня ощущение, что я сижу на месте преступления.
– Что? Мы вчера уже мылись. – Петя уткнулся носом в окровавленную подушку.
– Игорь, ты идешь?
– Не поддавайся! – приказал мне Петя. – Это женские чары! Что за глупость – мыться по утрам?
– Петя, давай, ты первый идешь в ванную.
Он скатился с кровати и поплелся из комнаты.
– И еще я терпеть не могу волосатые подмышки! – крикнула она ему вдогонку.
– Ничего, привыкнешь!
Через полчаса он вернулся со словами: «Я сбрил везде все, тебе нравится?». Естественно, он был голый.