Стыдливо пряча глаза, принялись возвращаться удравшие было кто куда стрельцы. Ужас, гнавший их как можно дальше от пробудившегося чудовища, заставлял то и дело поворачивать голову назад, чтобы удостовериться, не несется ли монстр конкретно за ними. А потому и смерть гиганта люди тоже не пропустили, пусть и не сразу смогли в нее поверить. Единственным исключением оказался Ефим, которого едва удалось отыскать по оставленным им в снегу глубоким следам. Как выяснилось, этот солдат при наличии подходящего стимула умеет бегать очень быстро и далеко, хотя на тренировках даже близко подобного результата не показывал. Возможно, он бы даже оказался вынужден возвращаться в крепость один, если бы во время своего марафона не споткнулся о спрятавшийся под снегом поваленный ствол и не влетел на полном ходу головой в дерево. Только толстая зимняя шапка спасла стрельца, открывшего в себе талант атлета, от сотрясения мозга, но сознание он все-таки потерял.
— Ты глянь, серебро! — Едва успевшие перевести дух солдаты ради успокоения нервов решили порыться в припасах покойных гноллов. И, к своему удивлению и огромной радости, нашли среди них немало ценного, по своим меркам. Видимо, нелюди пришли в эти края откуда-то издалека и все самое ценное предусмотрительно несли с собой. Да и то сказать, а как же им иначе? Столь явных людоедов в банки пускать почему-то не принято, хотя на фоне обитающих там акул большого бизнеса они и могут являться практически вегетарианцами. — Да крупный-то какой самородок!
— Ага, а вот еще один! Чур, этот мой!
— Эй, вы двое, хорош хапать уже! С другими ведь тоже делиться надо!
— А вы вон меха берите. И белка хороша, и заяц, и лисица…
Бурную радость стрельцов по случаю обнаружения очередной ценной шкурки или иного какого дара природы, подобранного хозяйственными псоглавцами, прервал дикий истерический хохот Олега. Боевой маг второго ранга даже не смеялся — он самым бессовестным образом ржал над своими подчиненными, азартно делящими между собой трофеи. И остановиться просто не мог, даже когда ему стало не хватать дыхания, а задорные раскаты сменились истерическими всхлипываниями.
— Тронулся… — решил Первый Петр, взирая на явно неадекватное начальство и машинально запихивая далеко не маленькую соболиную шкурку поглубже в карман кафтана, где места ей решительно не хватало.
— Ага, — согласился с ним обладатель того же имени, но следующего порядкового номера. — Я слышал, с магами такое бывает от натуги. Выгорают, перегорают, сгорают… Чего-то в этом роде, в общем.
— Ничего, сейчас уже можно немного и без царя в голове побыть. Думаю, та тварюга своим появлением весь лес на десять верст в округе распугала, — слабо улыбнулся Афанасий, в мародерстве участия почти не принимавший, поскольку от запаха состоящих, видимо, из тухлого мяса и гнилой рыбы