Кэмпбелл отклонил роман – через литературного агента, не написав Бобу ни слова о том, что он думает по этому поводу. И Хайнлайн с чистой совестью (он по-прежнему чувствовал себя обязанным Кэмпбеллу) отправил роман Энтони Бучеру в «The Magazine of Fantasy & Science Fiction». Права на книжное издание были у «Doubleday», и это была последняя книга Хайнлайна в этом издательстве – Боб справедливо считал, что там его нагло обворовывают, выпуская бо́льшую часть тиража в «клубных изданиях» с мизерным роялти.
А пока роман о Петрониусе медленно продвигался к печатному станку, настоящий кот Пикси неотвратимо двигался к смерти.
12 января 1957 года
Роберт Э. Хайнлайн – Лертону Блассингейму
Пикси умирает… уремия, слишком далеко зашедшая, чтобы надеяться на ремиссию; несколько дней назад ветеринар отправил его домой умирать. Сейчас ему не больно и он все еще мурлычет, но он очень слаб и изо дня в день становится все более истощенным – как будто по дому бродит маленький желтый призрак. Когда у него начнется период боли, я должен буду помочь ему миновать его и надеяться, что он наконец-то найдет Дверь в Лето, которую искал. Мы очень всем этим подавлены… мы стали чрезмерно привязанными к этому маленькому котику. Конечно же, мы знали, еще когда он только появился у нас, что это должно будет случиться, и я скорее предпочел бы пережить своего домашнего питомца, чем он переживет нас, – мы лучше приспособлены, чтобы выдержать это. Однако от этого нисколько не легче…
Пикси так и не дождался выхода книги. Через месяц сосед Хайнлайнов, Арт Херцбергер, практикующий ветеринар, пришел, чтобы усыпить кота. Хайнлайн завернул еще теплое тельце в свою рубашку и похоронил его. Над могилой вместо памятника Хайнлайны посадили деревце, чтобы местные койоты не смогли раскопать захоронение. С этого дня они больше никогда не называли своих котов именем Пикси. Этот был Пикси Третий, и другого не будет вовек. Аминь.
Попробуем на скорую руку разобрать отправные точки, оттолкнувшись от которых Хайнлайн создал самый теплый и человечный роман в своем творчестве.
Вначале был Жюль Верн, затем Том Свифт и журналы Гернсбека. Герои Верна обстоятельно объясняли, как сделать то-то и то-то, формируя простенькую, но чрезвычайно сильную мысль «Все возможно, если знать, как птичка устроена». Том Свифт неустанно изобретал различные гаджеты и создавал приятную иллюзию того, что вокруг – непаханая целина для гениального одиночки. А Гернсбек поддерживал ощущение, что инженеры – авангард и лучшая часть человечества и что можно творить любые чудеса, если только немного подучиться. Хайнлайн впитывал этот наркотик с детских лет и до преклонного возраста истово верил в гаражные технологии и силу одиночек. Это был принципиальный вопрос мировоззрения. Хайнлайн был убежден, что часть равна целому и способна его с успехом заменить. Он не верил в необходимость кооперирования, разделения труда и поддержания социальных структур. Он так и прожил свою жизнь в добровольной внутренней робинзонаде, всякий раз с удовольствием доказывая, что может обойтись без помощи узких специалистов. Главное, придумать