Американец с отвращением изучил немолодое лицо напротив: узкий костистый нос, бледные тонкие губы и впалые, словно у туберкулезника, щеки.
- Да на что ты мог столько потратить?! - Джордж был живым воплощением скепсиса.
- Следил же. Не сам. Там опасно - черная "Волга" забирает. И отца, и сына.
Рогофф постарался скрыть невольно вспыхнувший интерес. Впрочем, собеседник упорно смотрел ему куда-то в грудину, словно никак не мог оторвать взгляд от крупных пуговиц на темно-сером пальто. Это нервировало - в одной из них был скрыт объектив.
- Надо было узнать распорядок, где учится, привычки, - продолжал долдонить моряк.
Голос у него был зыбкий, дрожащий, словно оконная занавеска на ветерке. Корявые пальцы мелко подрагивали, и круглились под кожей узловатые кости.
- И что выяснил? - скучно проскрипел Джордж.
- Две пятьсот пятьдесят, - глухо повторил прибалт и упрямо насупил жидкие брови.
Холодный и влажный сквозняк вновь протянул подземную трубу, лишая Джорджа остатков тепла.
- Arsehole, - процедил американец с ненавистью в голосе и полез во внутренний карман пальто.
(англ., ругат. - задница)
На лице моряка проступил намек на довольство. Так могла бы улыбаться обгаженная олушами скала в Северном море в те редкие дни, когда ее ласкает солнечный свет.
- На, - Джордж сунул ему в руки конверт.
Тот повернулся в пол-оборота к стене, прикрывшись корпусом, и отогнул клапан. Открылась нетолстая пачка светло-бежевых купюр.
- Simts dalas - пробормотал прибалт и начал неторопливо пересчитывать уголки.
(латыш. - сотки)
- Латыш? - уточнил, постукивая ботинком о ботинок, Рогофф.
- Это неважно, - пальцы заработали быстрее.
Джордж еще раз принюхался. Все вроде сходилось: одежда на морячке была чистая, городская, но сквозь нее все равно пробивался легкий запах машинного масла и солярки.
- Две тысячи, - подвел черту прибалт и торопливо засунул деньги за пазуху, - еще.
- Пффф... - ЦРУшник обреченно выдохнул и достал портмоне, - раз, два...
- Вот теперь хорошо, - приняв доплату, моряк принялся с тревогой озираться, - пошли, где люди.
Они поднялись по ступенькам, и Рогофф невольно оглянулся, а потом озадаченно цыкнул - да, как Синти и сказала, на мраморном козырьке над спуском действительно была невероятная надпись: "Ленинградский ордена Ленина метрополитен имени Ленина".
Американец задумчиво посмотрел сквозь возвышающуюся на противоположной стороне улицы пятигранную башню и пробормотал под нос:
- Непостижимо... Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью.
- Что? - переспросил прибалт.
- Да, - экспрессивно взмахнул рукой Джордж, - говорю, действительно наступило то самое таинственное время, когда лампы на Невском дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет.