Дети, поняв, что мое резкое движение было вызвано вовсе не чем-то опасным, вздохнули с некоторым облегчением и тут же, подскочив к речке, принялись азартно совать в нее свои пальцы. Пока они развлекались таким образом и, тихо переговариваясь, поглядывали на курящуюся вершину, я увидела, что капитан Серегин, приняв во внимание мое сообщение насчет воды, приставил к глазам бинокль и разглядывает водопад и его окрестности, при этом негромко обмениваясь мнениями со своими людьми.
Желание освежиться пропало, мои мысли и без того стали несколько упорядочиваться. Я смотрела вокруг, приходя в более-менее спокойное созерцательное состояние.
Откуда-то из глубины сознания всплыла не совсем приятная мысль о том переполохе, который, должно быть, сейчас происходит в лагере из-за нашего исчезновения. Мне так и представились рожи моих недоброжелателей и их злобные комментарии: «Эта чокнутая увела и погубила наших несчастных ребятишек! И как ей можно было доверять детей?!», и лицо Веры Анатольевны, ее сдвинутые брови, запотевшие очки и тихий, спокойно-леденящий, исполненный сдержанного негодования и оттого особенно страшный голос: «Эта авантюристка, скрывавшаяся под личиной педагога, замаравшая честь воспитателя своим недостойным поступком, обязательно пойдет под суд!»
Я поежилась. Да уж, действительно, наворотила я делов… Совесть, конечно, меня мучила. Но укоры ее ощущались уже не так остро, тем более на фоне нашего захватывающего приключения, которое с появлением военных приобрело некий новый смысл… И вообще, карающая длань правосудия, скорее всего, настигнет саму Веру Анатольевну и кое-кого еще. Ведь как только начнут расследовать наш случай, так сразу наружу вылезут все их хитроумные махинации и прямое воровство. Я не злорадствую, я только констатирую факт. Хотя, впрочем… что-то я и вправду злая становлюсь. Иногда замечаю за собой, что начинаю думать о людях в негативном ключе. А так нельзя. Иначе маленькое недовольство может перерасти в большую ненависть. А ненависть, как известно – что? – правильно, она нас разрушает. Так что пусть дорогая начальница живет долго и счастливо, и всех ей благ, вместе с ее присными, аминь.
Между тем дети вроде бы немного оживились и оттаяли. Появление военных в самый страшный момент и чудесное спасение благотворно подействовало на них – ну а на кого бы не подействовало появление десяти бравых молодцев в полном боевом облачении, потрясающих оружием и готовых нас всячески защищать и оберегать с оружием в руках? Ну, насчет потрясания это я, конечно, немного утрирую – эти люди не размахивают оружием почем зря.