Первый рухнул со стрелой Фолко в глазнице. Еще троих уложили эльфы. А еще миг спустя пришел черед мечей...
— Огонь, мой господин.
— Вижу, Санделло. Все, сдавай команду. Твои тысячники разберутся. Огонь идет прямо на нас... но это ничего. Войско уйдет... а мы с тобой пройдем и сквозь пламя. Ты, я, и... Оэсси!
— Я здесь, отец.
— Хорошо. Санделло!
— Да, мой господин.
— Ты не сомневаешься? Ты готов?..
Горбун только усмехнулся уголком тонкогубого рта.
Три фигуры в доспехах, с мечами наголо шли навстречу надвигающейся огненной смерти.
— И потом войско нам, боюсь, уже не понадобится, — негромко произнес Олмер.
— Да. Я распорядился, — глухо откликнулся горбун.
— Отлично. Там ратной силой ничего не сделаешь. Так что пусть уходят. Кто знает, может, мне и удастся напоследок расшевелить этот муравейник... — задумчиво проронил Олмер.
Стена пламени надвигалась. Вновь, как и на безымянном поле в Южном Хараде, где полегли бесчисленные рати перьеруких, огонь наступал там, где, казалось, никогда бы не нашел для себя пищи. Но его поддерживали иные Силы; правда, о том, кто идет им сейчас навстречу, они не догадывались.
Санделло невольно поднял руку. Жар уже начал опалять лицо.
— Вдохните поглубже и не отставайте от меня, — распорядился Олмер. В следующий миг он рванулся вперед — прямо в самое сплетение тугих огненных вихрей.
«Только бы он не сбежал, только бы он не сбежал», — как заклинание, твердил про себя Фолко. Вокруг золотого шатра развернулась нешуточная схватка, стражи Божественного отличались свирепостью и воинским умением. Высоко-высоко, едва ли не до самых звезд поднялась огненная стена; стало светло, как днем. Внизу, в лагере, все еще продолжалась битва, хотя шум сражения явственно отдалялся — тареги теснили морских удальцов.
Колчан хоббита почти опустел. Небольшой отряд прошел по телам воинов Божественного; в первых рядах бились гномы, эльфы принца Форве прикрывали их не знающими промаха стрелами, тратя на прицеливание меньше времени, чем обычный человек — на то, чтобы мигнуть.
Фолко выпустил последнюю стрелу и выдернул меч. Отбил ложный замах... поворот... атака! Клинок нашел слабое место в доспехе тарега, Фолко перешагнул через упавшего, чтобы тотчас же отразить новый удар. «Если Хенна не дурак, то ему надо бы сейчас скрыться; хотя, вполне возможно, для поддержания огненного заклятья требуется сидеть на одном месте...»
Хенна не сидел на месте. Однако же он и не пустился в бегство. Входной полог золотого шатра отлетел в сторону, в проеме появилась фигура человека.
Он был обнажен до пояса, на груди, сияя нестерпимым Светом, висел Адамант. В руках Хенна сжимал не меч, не топор и не молот, а широкий изогнутый меч, подобный тому, что принадлежал Санделло, насаженный на длинное копейное древко.