— Хватит, Санделло. Я готов, — негромко проговорил Олмер — и слова его услыхали все без исключения сражавшиеся.
Острие Черного Меча смотрело в грудь Хенне.
Однако горбун словно бы и не слышал слов Короля-без-Королевства. И тогда рука Олмера рванула его за плечо, без всякого сомнения отбрасывая в сторону...
Черный Меч описал дугу. Клинки сшиблись, в землю прянул сноп зеленоватых молний. Фолко показалось, что Меч Олмера закричал от ярости.
Адамант на груди Хенны превратился в огненное облако. Уже не светящийся Камень — но клуб гневного Света; лучи его стали стрелами, Сила потекла к лезвию меча в руке Божественного.
Фолко невольно пошатнулся. Вновь, как и в битве у Серой Гавани, лицом к лицу столкнулись два Начала... только на сей раз хоббит не знал, кому он желает победы.
А битва вокруг Хенны и Олмера мало-помалу стихала. Опускали оружие и тареги, и эльфы, и гномы. Вся, без остатка, сила Адаманта оказалась пущена в ход против Черного Меча.
А вдалеке рухнула, рассыпавшись на множество отдельных пожаров, подъятая магией Камня истребительная огненная стена.
Вскочив на ноги, ринулся в бой Санделло — и отлетел, натолкнувшись на незримую преграду, как и Фолко с гномами тогда перед площадкой, на которой столкнулись Король-без-Королев-ства и Кэрдан Корабел...
А вокруг холма, где шло сражение, стремительно стягивалась тьма. Однако... странно, там, в ее глубине, к холму мало-помалу приближались две золотистые искры... что бы это могло быть?..
«...И тогда из рядов черного воинства вышел человек, без шлема, русоволосый и русобородый...»
«Битва продолжалась. Армия Света затянула прорехи в своих рядах».
«Черный Меч был в его руке, на плечах — видавшая виды, не раз чиненная, испытанная кольчуга. Не тварью из Мрака и Тьмы был он — живым, из плоти и крови, человеком...»
Фолко видел, как призрачные армии разворачивались для последней битвы.
«Он шел навстречу летящим прямо к нему всадникам и, казалось, усмехался им прямо в лицо...»
«Всадники оставались пока поодаль...»
«...Вперед вырвалась воительница в сияющей броне, верхом на единороге, и между раздвоенного навершия ее копья дрожало и горело маленькое солнце...»
«Да! Она! Та самая, что почудилась хоббиту в небе над гибнущим эльфийским городом! Белый единорог! И двузубое странное копье в тонкой руке, копье, увенчанное маленьким солнцем!.. Во весь опор неслась всадница к замершему Олмеру; Черный Меч замер, готовый и атаковать, и защищаться».
«...Я не хочу убивать тебя... — имя затерялось в громе битвы».
И на сей раз имя прекрасной всадницы осталось неведомым.