«Это — ходячие мечты!» — обратилась ко мне Элли. «Вчера можно было бы увидеть кое-что иное — нынешнюю ночь летают даже человеческие мечты… Летим! Летим!»
Мы поднялись и действительно полетели, так что я не ощущал ни малейшего движения. Пред нашими взорами промелькнули темные горы, густо заросший лесок, за ними другие, потом еще… Мы находились в центре Шварцвальда.
Мы летели все дальше и дальше, но все время над горами и лесами, замечательно старыми, величественными лесами. Ночь ясна, я различаю все сорта деревьев и особенно высокие ели и дубы. Развалины башни на вершине обнаженной скалы вырисовывались своими печальными, сломанными зубцами. Над древней грудой камней мирно блестела звездочка. С темного маленького озера несся таинственный плач, lamento[50] лягушек! Другие звуки пленили мой слух! Они шли издалека, подобно дрожащим звукам эоловой арфы… Мы в мираже легенд.
Воздух свежий и легкий. Я чувствовал себя даже легко и спокойно, но в тоже время был объят необычной грустью.
«Элли!» — сказал я. «Ты любишь эту страну?»
— «Я? Я ничего не люблю?»
«Как? И меня тоже?»
«Ах, да, тебя!» — ответила она небрежно.
Мне показалось, что ее рука крепче обхватила меня.
«Вперед! Вперед!» — воскликнула она и мы бурно полетели дальше.
XX
Недалеко от нас, прямо над нашими головами, нежданно раздался протяжный крик.
«Это арьергард журавлей, летящих к северу!» — обратилась ко мне Элли. «Хочешь, мы отправимся вслед за ними?»
«Да, полетим с журавлями».
Тринадцать больших птиц прекрасного вида, сгруппированные в виде треугольника, стремительно-быстро летели вперед. Распростирая крылья и выправляя свою сильную грудь, они летели с такой бешеной быстротой, что воздух вокруг них свистел и шумел. Замечательное зрелище; видеть эти сильные и полные энергии существа, эту непреодолимую силу воли на такой высоте, так далеко от всякого человеческого существа!
«Теперь полетим в Россию!» — обратилась ко мне Элли. Не первый раз я опять заметил, что Элли угадывала мои мысли, знала мое намерение раньше, чем я его высказывал.
«Или, может быть, ты хочешь что-нибудь другое?» — спросила она.
«Нет!» — ответил я. «Я направляюсь из Парижа, веди меня в Петербург!»
— «Теперь?»
«Сейчас. Только накрой меня своим рукавом! Я боюсь ветра!»
Элли протянула свою руку… Но прежде, чем облако окутало меня, я снова почувствовал на своих губах прикосновение сухого жала, тихий укол которого я уже один раз испытал.
XXI
— «Смотри! Ей-и!..» — этот протяжный крик отдается в моих ушах. «Смотри! Ей-и!..» — отозвалось издали. «Смотри! Ей-и!..» Этот крик раздался как будто бы на краю вселенной. — Я вздрогнул.