— «D».
Холл кивнул, ожидая продолжения.
— Она вас не устраивает, я полагаю?
«Это даже не оценка, козел».
— Именно, — осторожно сказала она. — Сочинение было хорошим.
Холт посмотрел в угол комнаты.
— У вас есть право делать такой вывод? — он медленно моргнул и перевел взгляд на нее.
— Ну… вы просили нас думать вне рамок. Предложить новые…
— Ах, ах, — Холт вскинул руку. — Позвольте тут вас остановить.
Нив отпрянула в ошеломлении.
— Вы знаете, как много этого я проверяю каждый день? — он указал на стопку листков с оценками.
Нив расправила плечи.
— Сотни?
— Тысячи.
— Это ваша работа, — сказала она и наблюдала, как остатки спокойствия покидают лицо Холта.
— Мисс Найтли, — он отклонился на спинку стула. — Я занимаюсь этим давно. Достаточно давно, чтобы отличать провокационные заявления и глупости. Часто по одному взгляду. Оценки — вопрос субъективный, но позвольте мне выступать судьей качества вашей работы.
— Качество моей работы безупречно.
— Безупречно! — он издал смешок. — Ого. Это большое слово. Ну-ка, — он протянул руку, — дайте мне листок, и добавлю плюс к вашему «D».
Кровь Нив кипела. Даже если ее работа была плохой в глазах Холта, не стоило унижать ее, называя работу глупостью.
Что бы он ни подразумевал под этим.
— При всем уважении, профессор, вам стоит быть немного… — она замешкалась, осторожничая.
— Да?
«Не делай этого. НЕ НАДО».
— Снисходительнее.
«Блин».
Холт прищурился с тенью улыбки.
— Уверены, что вы на той специальности? Вам стоит подумать насчет писательства. Или поэзии.
— Меня устраивает выбранная специальность, — сказала Нив, звуча натянуто.
— Да, что ж, когнитивная нейронаука — наука. Вы здесь не для того, чтобы романтизировать необоснованные заявления, оформлять их дорогими словами и получать А за старания.
— То есть, дело не в качестве моей работе, а в перспективе моих…
— В науке нет места перспективе.
— Скромно не соглашусь.
— Мисс Найтли, в вас нет ничего скромного. И, если я выразился размыто, это не комплимент.
«Не показывай ему страх».
— Наука постоянно ошибается, — сказала она. — Было время, когда даже самые яркие умы мира верили…
— Наука, — вмешался Холт, — это реальность.
— Реальность относительна.
— Нет. Это не так. И все на этом. Есть лишь одна реальность и бесконечность возможностей. Наука занимается тем, что есть, а не тем, что могло быть.
— Я просто говорю…
— Вашу оценку не изменить, — он взял следующий листок из стопки. — Закройте за собой дверь.
Сегодня.
В другом конце кладбища Ромер сидел одиноко перед потрепанным надгробием. Он прочел «Мейсон Брэдли — любимый сын и брат» и сделал большой глоток из бутылки пива, взятой из дома.