Но урядник исчез, как только началась революция, а наш крестьянин навсегда разучился трепетать перед начальством. Эти же по любому поводу готовы были падать на колени.
Пленные их не любили.
Один из галичан был очень сильным физически, — мы впоследствии убедились в этом, — тем более раздражало его подобострастие перед начальством.
Я потихоньку ежедневно совершал путешествие в глубь барака, знакомился с пленными.
Так прошло несколько дней.
Однажды утром раздался хорошо знакомый возглас:
— Вставать, холеры!
Это кричал посторунок, открывая дверь нашего барака.
Грознов, Сорокин и Шалимов быстро вскочили с нар и вытянулись, а мы с Петровским несколько замешкались.
Посторунок обругал нас, но, увидав, что мы одеваемся и после его брани недостаточно, как ему казалось, быстро, кликнул своего товарища.
Оба они приблизились к нам.
— Цо, холеры, не слышите приказа вставать?
Мы заторопились изо всех сил, но солдатам надо было, очевидно, во что бы то ни стало нас подтянуть.
— Кладнись, холеро!
Пришлось лечь.
Нам всыпали по пять плеток.
После порки нас повели на работу. К нам присоединили четырех китайцев.
Шалимов, Грознов и Сорокин остались «отдыхать» в бараке.
Будучи на работе, мы получили прибавку — еще немного супа, а это при голодной диете играло немаловажную роль.
Китайцы, попавшие к нам в компанию, по-русски почти ничего не понимали. Мы так и не могли выяснить, где и каким образом они попали в плен. Вероятно, угодили в лапы поляков только потому, что на польском фронте офицеры усиленно распространяли слухи о пополнении наших частей китайцами, специально взятыми для выполнения обязанностей палачей.
Нас удивляло, почему поляки оставили китайцев в живых.
Наша работа была несложна. Уборная представляла собой большую цементированную яму. В империалистическую войну немцы, захватившие Польшу, поместили в бараках русских пленных. Эти строения и остались по наследству полякам вместе с запущенными уборными, переполненными до краев. Уборных было много. Их-то нам и предстояло очистить.
Работа распределялась между нами так: часть товарищей залезала в яму и лопатами накладывала нечистоты в ведра, а другая часть вытаскивала полные ведра и переливала в бочку. Потом шестеро впрягались в лямки и тянули бочку, а седьмой подталкивал ее сзади.
Нет нужды останавливаться на всей унизительности нашего положения во время исполнения возложенного на нас задания.
Для того, чтобы мы не лодырничали, два посторунка нас подгоняли, помахивая плетками. Кое-когда перепадал «случайный удар». Делалось это в соответствии с инструкциями лагерного начальства в целях повышения производительности труда.