— Как служитель церкви, я должен решительно выступить против всяких «страшилок» с бяками, буками и вампирами, — начал было Саут, но, задумчиво взглянув на истертые каменные плиты у себя под ногами, тихо пробормотал: — И, тем не менее… — после чего умолк.
И вот тогда-то в дальнем конце широкого и погруженного в полумрак зала, как раз возле украшенной крохотными, мигающими свечечками высокой елки, открылась дверь. Под большим венком из омелы, каждый год вешавшимся над притолокой, стоял старый слуга семьи — в черном сюртуке, сутулый, седовласый…
Медленно, словно черный блестящий жук, он зашаркал через огромный зал к своему хозяину. Никто не произнес ни слова, хотя ни один из гостей не мог бы сказать — почему.
Наконец старик остановился в нескольких футах от кресла хозяина:
— Сэр, вам записка.
— Записка? В такую поздноту? Да еще под Рождество? От кого?
Старик молча протянул хозяину сложенный листок бумаги — помятый и захватанный не слишком чистыми пальцами. Развернув его, тот нагнулся к огню и, быстро пробежав глазами, безмолвно откинулся на спинку кресла.
— Дорогой, что случилось? — спросила его Джулия.
— Так, ничего особенно, — ответил он, но потом, нервно кусая губы, признался: — Видишь ли, дорогая… боюсь, дела обстоят скверно. Речь идет о жизни и смерти, так что мне придется немедленно ехать на вызов.
Все увидели, что юное личико Джулии исказил панический страх.
— Нельзя терять ни минуты, — промямлил ее супруг. — Я бы с радостью все объяснил, но время не ждет. — Он вскочил с кресла, быстро подошел к ней и, торопливо чмокнув в щеку, исчез за дверью, прежде чем кто-либо из гостей успел сообразить, в чем дело.
На минуту все оцепенели, и к тому времени, когда викарий решил спросить у слуги, от кого записка, «черный жук» уже успел испариться.
У Джулии вырвался истерический смешок:
— Стало быть, сегодня мне придется спать в этой проклятой комнате одной! И как раз под Рождество!
— Ах, оставьте! Я совершенно уверен, что бояться тут решительно нечего! — поспешил успокоить ее викарий.
— Ну, конечно, — быстро добавила леди Мортмэйн. — Милочка, нельзя же воспринимать такую чепуху всерьез!
— Еще чего! С какой стати мне волноваться? В наше время никто не верит в привидения. Ответьте честно, все вы, — кто-то из вас верит?
Разумеется, каждый гость, как умел, постарался убедить Джулию, что все это — лишь фантазии больного воображения.
— Что ж, хорошо, — сквозь зубы прошипела она. — В таком случае, если не возражаете, я пойду к себе. Почему-то я вдруг страшно устала.
Все стали подниматься с кресел. Кто-то спросил Джулию, не желает ли она выпить чего-нибудь теплого. Старенький мистер Саут попытался выяснить, нет ли в доме свободных спален — оказалось, что нет. На секунду на лице викария мелькнуло расстроенное выражение, а затем, резко выпрямив покатые плечи, он поспешил откланяться.