Полной противоположностью гиганту Анатолию и пузатому боцману был тридцатилетний кок Петька – небольшого роста, худой, как велосипед, что уже необычно для человека, приставленного к камбузу или кухне, вертлявый, бурный и подвижный, словно вода в вакуумном унитазе. И в голове его, как в чистом котле, – до звону пусто. Поэтому и звали его просто Петька. Но когда он вдохновенно ворожил у плиты или барбекю, иначе как Маэстро Кок – именно так, с большой буквы – его и не величали. Казалось, что макароны по-флотски он мог приготовить даже из пригоршни мятого пара. «Мой харч на парохеде жуют без передышки, пока не будет смачной отрыжки, – любил приговаривать он и многозначительно резюмировал: – Сытая команда – подарок кэпу (то есть капитану) и коку чистый комплимант», поскольку знал: всего две радости есть на судне – вкусно поесть и сладко поспать. Но вот «бакланов» – вечно голодных моряков, постоянно трущихся у камбуза и сующих свой нос в кастрюли, – не любил… Потому и повесил над входом в «артелку» – отсек, где хранился судовой провиант, – собственноручно набранный и распечатанный на принтере большими черными буквами плакат: «Не ссырься с боцманом и коком!» И только одному ему было известно, случайная ошибка прокралась во второе слово или это специально задуманный подтекст.
А еще это был кладезь анекдотов – на любую тему и почти на каждую букву алфавита: от армянских до Чапаева, чукчи, Штирлица и Яшки-одессита. Рассказывать их кок мог часами с самым серьезным видом, ни разу не улыбнувшись и не повторившись, поскольку искренне полагал, что по количеству калорий минута смеха заменяет сто граммов мяса. И в беседе с ним подчас трудно было понять, серьезно он говорит или лепит очередную байку. Короче, если на море или на суше время от времени раздавались взрывы гомерического хохота, то едва ли не со стопроцентной уверенностью можно было сказать, что в честной компании Петька траванул свой очередной анекдот. Но самое удивительное то, что при всех своих достоинствах этот рындобуль еще ни разу не был женат и ни в одном порту у него не было подруги. А ведь и его поджидали где-то на каком-то берегу хомут, ухват и скалка в одном комплекте, караулили и не могли поймать. Знать, не судьба, хотя как знать…
По безбашенности, отсутствию царя в голове и царицы в заднице сродни коку был старший механик Вован. Совсем недавно ему в темя стукнуло тридцать три годочка, и это было единственным, что хоть как-то роднило его с Иисусом Христом. Несмотря на далеко не почтенный возраст, его по морской традиции, как и всех стармехов, в лицо звали «Дед», а по совместительству и за спиной – «Король воды, дерьма и пара», поскольку все эти субстанции на судне находились под его началом.