– А если больше и стоят далеко? – В упор глядя на Куздрецова спросил старпом Анатолий.
– Значит, все остаются здесь и побыстрее захлопывайте дверь на все задвижки… Все равно доскочить до них не успеете, покоцают вас из автоматов, как в тире…
– А ты?!
– Успею – вернусь, не успею – похороны за ваш счет… Вон, Маэстро Кок знает: в сто пятьдесят тысяч целковых эта развлекуха вам обойдется…
Шутка не удалась. Ее встретили глубоким, даже враждебным молчанием.
– Нет, так не пойдет, – резко возразил Кораблин. – Моряк на судне не дешевка… А жить-то мы как после этого будем?
– Прежде чем жить, нужно сначала выжить… Мужики, не будьте фраерами. Решили дело делать – надо делать, хватит сопли по перилам размазывать… Вон слышите, стук прекратился. – С этими словами Куздрецов взял у стармеха веревку и стал продергивать ее в дверную скобу, демонстрируя всем своим видом, что решение принято и разговор окончен. Ему молча помог Петрович: лихо затянул булинь и передал свободный конец в руки трех уже вставших на изготовку моряков.
– Вован, готов?
– Всегда готов, шеф! Как хрен при виде голой бабы.
Лихорадка тревожного ожидания охватила всех, озноб роковой неизбежности – непонятной, смутной и пугающей – судорожно бурлил в венах.
– Начинаем по счету три: раз… – боцман осторожно, чтоб ни скрипнуть, ни звякнуть тяжелыми задвижками начал отпирать дверь, – два… – Куздрецов пригнулся, собрался в тугой комок мышц и нервов, спиной чувствуя напряженное дыхание стоявших чуть позади и сбоку моряков, – три!
Мощным ударом ноги Петрович распахнул дверь, тугой луч света хлестнул коридорную тьму и под этим ярким потоком, распластавшись в молниеносном, как бросок кобры, прыжке, Куздрецов перемахнул через комингс и куском арматуры, который за края держал перед собой, сбил первого попавшегося на пути человека. Затем кувырок, и в луче прожектора он увидел впереди себя… пустой коридор. «Боже!!! – где-то в подсознании сверкнула мысль. – Бандиты стояли по бокам и сейчас начнут стрелять в распахнутую настежь дверь машинного отделения… Да и мне путь к отступлению отрезан». Он метнулся к стене, рванулся назад, к дверям, готовый своей арматурой, как палашом, кромсать каждого, кто попадет под руку, и… ошарашенно остолбенел. Трое ринувшихся в проем люка моряков уже нещадно месили сбитого им человека, который, корчась от ударов, катался по полу, пытаясь руками прикрыть голову, и не оказывал никакого сопротивления.
– Стой! Прекратить! Хватит! – Куздрецов силой растолкал остервеневших бойцов. – Несите его к нам!
Еще не остыв от рукоприкладства, моряки тем не менее дружно подхватили свою жертву и, словно перышко, занесли его в машинное отделение.