Кстати, теперь ранить меня в бою Волкодавам было бы уже не так просто, как в тот раз, потому что у меня есть надежная защита в виде выкрашенного в коричнево-зеленый цвет полного кавалерийского доспеха. Голову мою защищает прикрывающий уши и затылок полукруглый шлем с амортизацией, с задней части которого свисает мелкая кольчужная сетка. На тело, руки и ноги надета набитая конским волосом простеганная куртка с вплетенной в нее металлической сеткой и нагрудником; такие же набедренники, наплечники, а также металлические чашки, защищающие колени и локти. Большой круглый щит составляет дополнительную защиту слева, но в отдельных случаях его можно закинуть за спину, для парирования ударов взяв в левую руку длинный граненый кинжал. Несмотря на довольно неплохую защиту, доспех не очень тяжел, и как и оружие, сделан из отличного материала; он почти не мешает мне двигаться, а значит, мы с палашом сами сделаем все остальное.
Что дается мне хуже, так это езда на лошади. Инструктор нашего эскадрона, амазонка по имени Ирина, сказала, что в седле я держусь чуть лучше куля с навозом, только что не падаю на землю – но для начала сойдет и так. Эта Ирина по виду совсем девочка – смешливая и постоянно заигрывающая с нашим командиром, юным лейтенантиком Витей, который держится в седле чуть лучше нас и все время краснеет от ее подколок. Лейтенант Витя благоговеет перед Ириной точно так же, как и все мы, потому что она уже участвовала в настоящем большом деле под командованием капитана Серегина, когда тот еще не был богом. Теперь в ее глазах навеки отражается пламя бушующих пожаров, а уши слышат ржание коней, перестук выстрелов и немелодичный лязг, с которым металл ударяется о металл.
Занятия у всех у нас идут, как говорит лейтенант Витя, по двенадцать часов в сутки и по семь дней в неделю. Когда мы завтракаем под открытым небом, еще темно; а когда ужинаем, то уже темно, а ведь кроме занятий мы должны расседлать, вычистить, покормить и напоить всех троих своих коней. Так что устаем мы так, что засыпаем, едва только голова касается подушки, и нам кажется, что не успели мы заснуть, как уже раздается крик дневальной, поднимающей наш полк на утреннюю зарядку. Но я не жалуюсь. Мы, боевые остроухие – существа стойкие и выносливые. Тем более что наш командир лейтенант Витя выполняет вместе с нами все то же самое, кормит и чистит своих коней, упахивается на занятиях, ибо он сам тоже ни разу не кавалерист. Он точно также, как и мы, засыпает с ложкой в руке за ужином, а потом вместе с нами вскакивает по крику дневального ни свет ни заря.