Правда, в тюрьму попали далеко не все налетчики, уходя, полиция «позабыла» в нашей лавке маленькую, похожую на взъерошенного городского воробушка, замурзанную девчонку неопределенного возраста. С равным успехом этому ребенку могло быть как десять, так и четырнадцать лет. Я никогда не отличалась особой сентиментальностью, а тут на меня вдруг нашла какая-то жалость к этому забитому и измученному существу, да так что я даже расщедрилась на мелкую монету, сунутую в лапу шуцману вместе со словами, что снимаю с этого ребенка все обвинения.
Спустя час девочка была отмыта, обработана заклинанием против насекомых, причесана и переодета в темное платье служанки с белым передником. Так у меня появилась воспитанница не воспитанница, служанка не служанка, по имени Руби. Очень нужное приобретение, с какой стороны ни посмотреть. Во-первых, здесь знатной даме просто неприлично появляться в обществе без сопровождающей ее служанки, в обязанности которой входит нести сумочку с разными женскими мелочами. Во-вторых, в последнее время я постоянно испытываю настоятельное желание о ком-то заботиться, кого-то гладить по головке и говорить ласковые слова, и эта девочка подходит для этого как нельзя лучше.
Кроме того, у нее есть еще одно неоспоримое преимущество перед местными служанками – она понимает по-английски, и с ней я могу говорить на родном языке, отдыхая от постоянно звучащей в ушах русской и немецкой речи. И те, и другие говорят так, будто лязгают затвором, хотя русская речь все же благозвучней. И еще одно – когда мы вернулись в мир Содома для короткого отчета, то мисс Анна поговорила с девочкой, после чего посмотрела на меня с куда большей благосклонностью, чем прежде. Руби говорит, что ни о чем таком особом ее не спрашивали. Но я-то знаю, что мисс Анна пусть и слабая, но самая настоящая богиня разума, в силу чего способна делать правильные выводы, исходя из мельчайших намеков и едва заметных предпосылок.
Восемнадцатый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу.
Офицер по особым поручениям лейтенант Гретхен де Мезьер.
Когда гауптман Серегин издал Призыв, собирая к себе всех Верных, я с радостью побежала к нему со всех ног, как и любая девица, влюбленная в героя, тем более что мой герой стал самым настоящим богом войны. Мне было все равно, что он выбрал в жены другую женщину. Знаю я эту историю – эта княгинька сама легла под него, задирая на себе юбки, как последняя девка. Мне было все равно, что он никогда не станет моим мужчиной – ни первым, ни тем более вторым. Просто мое сердце откликнулось на Призыв, и после этого меня было уже не остановить.