Переправившееся на правый берег войско тудуна задело местных антов только слегка, ибо предупрежденные об опасности люди успели попрятаться в степных балках и на поросшем камышом побережье. Искать их у авар времени тогда не было, а вскоре уже и они сами попали в весьма неприятную ситуацию, и им стало уже не до ловли рабов. Поэтому, с одной стороны, старейшины не выглядят особо бедствующими, а с другой стороны, в отличие от оппозиционеров из глухих медвежьих углов, являются моими самыми яростными и преданными сторонниками. Они видели, какой ужас грозил им и их людям, и видели, как по этой угрозе паровым катком в конном строю прокатились мои рейтарши и уланши.
Пока их мало. На правом берегу в окрестностях Хортицы живет не более пятисот семей, считая и тех, что голыми и босыми сумели сбежать от разорения и гибели на левом берегу. Закладываемая мною крепость – это не только пункт внешней торговли и резиденция моего наместника с местной дружиной, но еще и точка сборки нового государства. Теперь люди не будут бояться селиться в этих краях, пахать землю, строить основательные дома, а не вшивые землянки, рожать детей и завещать им этот мир от края и до края. А для этого нужна обширная переселенческая программа, нужны мастера, плотники и каменщики, специалисты по изготовлению кирпичей, нужны каменоломни и рабочие в них, ибо строиться тут надо на века.
А пока – эх, невеликий я специалист в строительстве – приходится обходиться наемными тевтонскими шабашниками, согласившимися зашибить деньгу на моей стройке. А ведь так дело не пойдет. На смену зарубежным специалистам, размечающим сейчас будущую цитадель моего замка и намечающую места для лесопильных водяных мельниц, кирпичных мастерских и печей по обжигу извести, необходимо воспитывать собственные кадры. Давать тевтонам отроков в ученики – и вперед, ибо обучение местных специалистов тоже входит в контракт тевтонских шабашников. Мэри постаралась, настояв на этом пункте. При каждом удобном случае она аккуратно но очень веско в финансовом смысле вымещала на представителях этой спесивой и заносчивой нации свое прошлое пребывание в роли предназначенной в жертву херру Тойфелю рабыни.
Тем временем отец Александр закончил возносить молитвы Отцу на славянском языке и антские землекопы, поплевав на ладони, взялись за заступы и тачки. Их работа – по разметке тевтонских мастеров вынуть грунт под фундамент будущего донжона, дойдя до скального основания. Чему-чему, а копать землю антов учить не надо.
Что самое интересное, собравшиеся тут старейшины антов и старшие дружинники слушали отца Александра очень внимательно. Во-первых – речь его была им понятна и просил он свое верховное божество о понятных вещах, а не рек странные словеса на латыни или греческом. Во-вторых – не упоминался в этой молитве чужой и даже враждебный им ромейский базилевс, а говорилось только о них и о их нуждах, о будущей богатой и безопасной жизни, которая наступит, когда крепость будет достроена, и жители этого края окажутся под защитой ее гарнизона. В-третьих – Отец не произносил ни слова, но я чувствовал, что он слышит слова своего аватара и благословляет наши труды, и от ощущения его незримого присутствия у меня даже шевелились волосы на затылке, и, видно не у одного меня.