А патрикий Кирилл отнюдь не желал быть проглоченным, и магистр Евтропий в этом деле не был ему подмогой, потому что сам трепетал как осиновый лист на ветру. Всю ночь бедолага не мог заснуть и ворочался в постели, обдумывая свое положение. И к первым проблескам рассвета, загоревшимся на восточной стороне неба, у него оформилось окончательное решение. Бежать, бежать, бежать из Константинополя как можно скорее и как можно дальше; и черт с ней, с карьерой, тем более что теперь она уже безнадежно испорчена, а благодаря некоторым накоплениям, благоразумно сделанным во время службы, бедствовать ему не придется.
Но мало принять решение бежать, надо еще понять куда. Бежать на восток в надежде затеряться в крупнейших мегаполисах того времени Антиохии или Александрии было бессмысленно. Там идет непрерывная война с персами, а в скором времени* из жарких аравийских пустынь явится еще один враг, даже более страшный, чем персы.
Примечание авторов: * Арабское завоевание восточных провинций Империи должно было начаться только через восемьдесят лет, но Серегин и его помощники говорили о нем, как о скором событии (в историческом масштабе), а уточнять дату этого завоевания патрикий Кирилл не счел нужным.
Бежать в разоренные войной экзархаты Испании, Италии и Африки патрикий тоже не собирался, понимая, что, во-первых, ловить там нечего, а во-вторых, каждый приезжий из Константинополя будет там как на ладони. Тем более он не желал бежать в Галлию к диким франкам или в Испанию к везиготам. Конечно, там можно хорошо устроиться, но их короли неграмотны, воняют потом и псиной, потому что спят вместе со своими собаками, а также по большей части являются проклятыми язычниками и глупыми варварами.
Греция, Далмация и другие ближние территории, включая такие форпосты Византии, как Херсонес, Фанагория и Танаис, им даже не рассматривались. Первые – потому что нападения варваров на эти земли случаются все чаще, и народ бежит оттуда, а не туда. А вторые – потому что неузнанным патрикий Кирилл сможет остаться там только до прихода первого посыльного дромона, который доставит местным властям ситовник с описанием его внешности. Вряд ли магистр оффиций позволит ему так просто исчезнуть с горизонта, не попрощавшись.
Тут мысль патрикия скакнула еще дальше – в смысле, дальше Херсонеса. Он подумал, что, возможно, бежать ему стоит именно туда, откуда он только что прибыл – в Великое княжество Артания, к архонту-колдуну Серегину. Во-первых, он сможет сообщить архонту о готовящемся нападении империи на его государство. Во-вторых, поможет тому организовать свой собственный двор по самым лучшим ромейским образцам, а потом сделает при этом дворе карьеру ловкого царедворца, потому что воины в окружении Серегина имеются в большом количестве, а вот царедворцев нет ни одного.