Катрин едва не подскочила и перестала играть в панибратство.
— Вы с ума сошли! Вы забыли, кто я такая и зачем здесь? Главное для меня — войти в замок, вот и все.
Недобрый огонь вспыхнул в глазах цыгана, он дернул плечом.
— Я ничего не забываю. Ты высокородная дама, я знаю. Но ты хотела жить среди нас, поэтому, хочешь не хочешь, тебе придется подчиниться нашим обычаям. Когда несколько мужчин требуют себе свободную женщину, она должна выбрать одного из них или согласиться на бой между ними, и победитель схватки будет ее мужем. Все мои люди горячи и смелы, а ты красивая, поэтому сражение будет жестоким.
Кровь прилила к лицу Катрин. Этот молодой наглец, развалившийся перед ней наполовину раздетым, распоряжается ею с возмутительным цинизмом.
— Вы не можете заставить меня делать этот выбор. Мессир Эрмит…
— Твой компаньон? Он не осмелится вмешиваться. Если хочешь остаться у нас, ты должна жить как настоящая цыганка или, по крайней мере, делать вид. Никто из моих не поймет, как это моя женщина нарушает закон.
— Но я не хочу, — застонала Катрин, голос ее дрожал, и она готова была зарыдать. — Разве нельзя обойтись без этого? Я вам дам золота… столько, сколько хотите. Я не хочу принадлежать этим людям, я не хочу, чтобы они дрались из-за меня, я не хочу!
Она сложила руки с мольбой, из ее больших глаз заструились слезы. Свирепое лицо цыгана смягчилось.
— Иди сюда, — нежно сказал он. Она не двигалась и смотрела на него, ничего не понимая. Тогда он повторил требование.
— Иди сюда!
И так как она даже не шелохнулась, Феро приподнялся и протянул ей руку. Ухватив Катрин за локоть, он с силой дернул ее руку и женщина упала перед ним на колени. От боли она вскрикнула, а он засмеялся:
— Ты не похожа не человека, который ничего не боится. Я тебе не причиню зла. Послушай только, милая благородная дама… я тоже из благородных. Я — герцог Египта, и в моих жилах течет кровь властителя мира, завоевателя, которому прислуживали даже короли.
Его рука скользила вверх по обнаженной руке Катрин. Она видела теперь его совсем близко и поразилась гладкой смуглой коже, блеску искрящихся глаз, зачарованно смотревших на нее. Ладонь была теплая, и от ее прикосновения закипала кровь. Глаза Катрин застлало туманом, дрожь пробежала по телу. Ей захотелось, чтобы рука, ласкавшая плечо, делала это еще смелее…
Испугавшись прихлынувшей любовной страсти, примитивной, но требовательной, Катрин попыталась освободиться от руки, державшей ее, но тщетно.
— Что вы хотите? — спрашивала она с замиранием в сердце.
Снова его рука скользила по плечу, сжимая его и привлекая Катрин к себе. Горячее дыхание цыгана обжигало.