– Безусловно.
– А на каланче, в это время, не притаился ли кто с дальнобойной винтовкой? На всякий случай…
Постышев без улыбки посмотрел в глаза Сосновцева:
– Я не провокатор, Андрей Павлович. У вас был выбор, и вы его сделали. Ну да ладно, давайте вернёмся к нашим баранам. Я хотел сказать – проблемам. Вот это всё, – он указал на разложенные по столу предметы, – я передам в Правовую коллегию. Структура эта существует в рамках Особой комиссии. Представлена она учёными, правоведами, людьми, обличёнными властью и имеющим достаточный жизненный опыт. Они решают, насколько опасен – или безопасен – визитёр для нашего времени.
– Оставьте хоть зажигалку, – невесело усмехнулся Андрей. – На память о прежней жизни.
Особый агент покрутил пластмассовую безделушку в руке, щёлкну кнопкой – появился бледный огонёк газового пламени.
– Держите. Я передавал такие вещицы и раньше. Уверен, всё, что есть в этой штуковине полезного, эксперты уже вытащили и переварили.
– А что будет со мной? – напрягся Андрей.
– Нас с вами ждёт путешествие в Санкт-Петербург. В судьбе вашей поучаствует Главный Комиссар, его превосходительство генерал-майор Дронов Павел Валерианович, а окончательное решение за Главным Экспертом Правовой коллегии. Вам, кстати, ещё предстоит побеседовать с дознавателями этого всемогущего ведомства. Однако я напишу подробный рапорт и отображу в нём своё мнение. Считаю, что опасности для нашего мира вы не представляете, даже напротив, можете быть полезны. Быть ли в наших пенатах художником – вам решать, но вот педагоги, в отличие от вашего времени, у нас в почёте. И дом, и храм с чертежа начинаются. А великолепный дворец – с эскиза. Так что, найдём вам место под солнцем, и оклад содержания положим достойный. А девушки у нас, так просто на загляденье! Женитесь, построите дом…
– Выращу дерево и сына, – закончил за него Андрей, без особой, впрочем, радости.
– Вот-вот! – весело подхватил Постышев. – Какие ваши годы, Андрей Павлович?! Быть может, жизнь для вас теперь только и начинается…
Ночевал Андрей не в камере. В управлении содержали вполне приличную гостевую комнату для приезжающих по какой-либо служебной надобности сотрудников. Командированных, так сказать. На ужин сытно накормили – мясо, каша, кружка горячего сладкого чая. И душевые кабинки имелись, Сосновцев с наслаждением смыл с себя пыль оврага и нервное возбуждение. Правда, потом выяснилось, что все его вещи исчезли. Выдали свежее солдатское исподнее и уложили спать.
Однако обещанный отъезд откладывался. С утра Михаил Васильевич принёс стопку бумаги и перо с чернильницей.