– А что я сказал? – опомнился Андрей.
– Какое-то странное название…
Но Сосновцев уже не слушал. Чёрт побери! Как он раньше об этом не подумал?!
Журнал! «Техника молодёжи» за прошлый год. Нет, теперь уже за позапрошлый. Что-то ему было интересно в том журнале, сейчас и не вспомнить. Он брал его, чтоб подложить на сырую лавку. Потом забросил в кучу щебня, и думать о нём забыл. Но сейчас Андрей словно воочию увидел журнальный разворот со статьёй о реактивных снарядах и знаменитой «Катюше».
Да, до полноценной авиации здесь дорастут нескоро, для этого нужны годы. Братья Райт ещё только строят планеры, их первые самолёты полетят через три года. Ещё удивительно, откуда взялся «француз», столь похожий на «Блерио-11», но таких, похоже единицы. А китайцы делают свои петарды в течение веков! И с тех же времён используют упаковки, похожие на системы залпового огня! И никто! никто не догадался пока о военном применении подобных штуковин! А он случайно обрисовал нечто похожее на «Фау-1»…
– Послушайте, Никодим Митрофанович, – наклонившись через стол, Сосновцев перешёл на заговорщицкий шёпот, – у меня к вам неотложное дело чрезвычайной важности. Обещайте, что выслушаете меня.
– Да что уж, уважаемый Андрей Павлович, выкладывайте. Заинтриговали, право слово!
– Выслушаете, и отнесётесь к сказанному очень серьёзно, – продолжал напирать Сосновцев. – И никому покамест рассказывать об этом не будете.
– Только если поверенные вами тайны не будут нести угрозы Отечеству! – воинственно вздёрнул подбородок господин штабс-капитан. – И будут согласны с моей честью и достоинством.
– Об этом не тревожьтесь, герр гауптман. Речь пойдёт о том, чтоб напротив – послужить Отечеству. Впрочем, об этом не здесь. И в другое время. Мне необходимо съездим кое-куда. Мы с вами там уже бывали…
Друзья покинули ресторацию. Никто из них не обратил внимания на художника, занявшего крайний столик. Его не замечали многие, несмотря на броскую внешность и манеру одеваться ярко, даже вызывающе: светло-коричневая, просторная вельветовая куртка, алый шарф, сиреневый берет, лихо заломленный на левое ухо. Из-под берета струились длинные – по плечи – золотистые локоны. Красивое лицо с тонкими чертами имело выражение мечтательное и несколько отстранённое. В руках он держал альбом и карандаш.
Славный обилием храмов, садов и парков, а также живописных уголков на берегах Клязьмы, Владимир издавна привлекал рисовальщиков. Они приезжали сюда из других городов, даже из Москвы и Петербурга, бродили с мольбертами на плече: в длиннополых пальто, накрученных на шею шарфах и широкополых шляпах. Ночевали, где придётся, ели, когда удавалось продать какой-нибудь эскиз. Горожане считали художников бродячим племенем и давно привыкли к оборванцам, стоящим на улицах с кистями и задумчиво оглядывающих очередной объект, прообраз будущего шедевра.