На колени боярин рухнул, руки к Фёдору протянул:
– Не губи, служивый! Рухлядь забери, сделай вид, что не видел ничего. А хоть – денег дам. Сейчас вечер. Пока до Алексина доберёшься, нас уже след простынет. Мария, сундук открой, не сиди истуканом.
Боярин вскочил, к супруге кинулся. Фёдор раздумывал, что делать? Отпустить? А ежели задержат на порубежье? Литовские земли уже в ста верстах от Москвы начинаются, на телеге их за четверо суток одолеть можно, если нигде не задерживаться. Да и подорожная грамота потребна. Как без неё пробраться? Хотя – заставы далеко друг от друга, да на дорогах наезженных, где через реки мосты возведены или броды мелкие есть. С другой стороны посмотреть – зачем государству предатель? Он и в Хлынове против Москвы злоумышлял, и здесь не успокоился. Будет исподтишка пакостить. Без него воздух чище будет. Боярин тем временем сундучок открыл, запустил туда руку, сгрёб монеты, к Фёдору кинулся:
– Вот, возьми. Отпусти только. Скажешься – не застал.
– Если не застал, в погоню пуститься должен.
– Глаза прикрой. У меня одна дорога, а у тебя сто. Как узнаешь, по какой я поехал?
Фёдор колебался. Повернул голову. Стрелец Акинфий в сторону отвернулся, вроде не видит и не слышит ничего.
– Акинфий, поди за лошадьми пригляди.
Стрелец кивнул, вышел со двора. Боярин тут же Фёдору в руку монеты совать начал. Фёдор выпрямил ладонь. Три рубля серебром и с десяток золотых. Да Бог с ним, пусть едет!
– Вот что, боярин. Сроку тебе даю до утра. Потом назад в Алексин поеду. У тебя ещё пол-дня будет. А дальше пеняй на себя. Если по шляху Смоленскому поедешь, в заставу упрёшься. Без подорожной грамоты тебя схватят и в узилище бросят, и дни твои сочтены будут.
– О том ведаю, не попадусь. Спасибо тебе. Даст Бог, свидимся ещё.
Боярин ногой на ступицу тележную, с неё на облучок.
– Но, милые!
Кони тронулись, Фёдор в сторону отошёл.
– Акинфий, заводи коней в конюшню. Сегодня здесь ночуем, дом-то пустой. А завтра в Алексин.
Стрелец коней в опустевшую конюшню завёл, овса засыпал. Фёдор подождал его на крыльце, отдал три рубля серебряных.
– Ты чего-нибудь видел-слышал?
– Ты о чём, сотник?
Стрелец монеты взял, опустил в свою мошну.
– Приехали мы, а боярина нет. В какую сторону уехал? Неведомо! Мы по одной дороге пяток вёрст проскакали, по другой, нет боярина, – сказал Фёдор. А уж после в Алексин.
– Так оно и было, – кивнул стрелец.
Ну да, не дурак. А деньги каждому потребны. Предать своих, изменить, Фёдор никогда бы не смог. А гниль отпустить, так государству лучше.
Выспались на перинах, утром воды попили, коней оседлали, проехались в одну сторону, другую. С селянами встречными поговорили. Не видели ли боярина Фомичёва? А куда девался? Вот и мы не знаем, жаль. И в неспешном темпе в Алексин. Далеко за полдень в город въехали, земскому голове доложили.