– А кто сказал, что я его замочилЭто он замочил — только портки свои. Вывел его просто, дал по «глобусу в районе Череповца», и в воздух дал очередь. Так сказать для реалистичности. Утащил тело в другой подвал, а там, когда тот очухался, «перекрестил в нашу веру», так сказать. На военно-патриотической ноте поймал — с помощью телефона ТА-52. Достаточно было пару раз ручку повертеть и показать, как искрят замкнутые контакты. Так он согласен был уже рассказать мне какой рукой дрочил его папа в годы прыщавой юности. – под наш смех поведал Валерка.
– Кстати, а насчет имбицила-садиста... Валера, а может ты это.... не изображал, а– с ложной озабоченностью, под всеобщий хохот, спросил я.
– Да пошел ты пиз....е в трещину! – со смехом ответил Зарубин, пару раз несильно ударив меня в плечо.
– Не, мужики, реальное спасибо, что помогли отбиться! – когда отсмеялись, сказал Рома. – Бля, х..й его знает, что бы я делал, если б не вы.
– Да все ништяк! Одно ведь дело делаем. – сказал майор. – Кстати, а где этот «радист Кэт»?
– Отмывается сейчас, а то воняет от него как от одеколона «Матрац моей бабушки», – ответил мой напарник. – Через десять минут у нас выход на связь. Кстати, так что там с лодками?
– Да я сейчас Волыне дам команду, пусть с ребятами отработают. Нефиг нам туда лезть, есть дела и по-важнее.
– Орел, Орел, я Курск! – одев на голову гарнитуру рации, заговорил в микрофон Павловский. – Орел, как обстановка у тебяНу,хорошо. Сейчас подойдем.
– Ну, что там– спросил я.
– Да вроде без изменений, просто пацаны в ночники заметили какие-то левые движения у лодок. Поэтому надо работать быстро и немедленно.
– Ну, пойдем. Ромыч, ты остаешься?
– Ага. Мне тут, как говорится, по хозяйству похлопотать надо. – ответил старлей.
В северных траншеях быстро накинули америкосовские шмотки. Валера шел впереди, рядом со мной — Серега. На песок прибрежной линии вышли по воронкам и следам ранее наступавших пендосов, направились к лодкам. В метрах сорока от них нас окликнули.
– Эй! Кто такие?! – крикнул голос с явным гарлемским акцентом.
– Я — Фридман! Со мной Дженкинс и Рамон! Свои, мужик! – крикнул Валера на английском.
– Пароль!
– Аль-Пачино!
– Ну, подходите!
Подошли уже на метров десять и из-за лодок вылезли еще двое. Видимо, уже околели стоять на пронизывающем октябрьском ветру. Нас встречал негр, который уже приплясывал на месте от холода.
– Слышь, чувак, а чего там у вас так тихо– спросил второй подошедший морпех.
– Да вырезали всех иванов, мужик! – ответил Валера.
Когда все трое уже приблизились к нам, Зарубин молниеносным движением пырнул негра ножом в, незащищенное бронежилетом, горло. Павловский через мгновенье ударил прикладом М-16 в переносицу второму, а через секунду послышался хруст позвонков. А я уже рефлекторным ударом ноги в грудь свалил последнего «защитника лодок», прыжок, зажал ладонью рот и воткнул нож в кадык. С ненавистью глядел в его глаза, в которых медленно угасала жизнь. Перед смертью, ты, сука, видел того, кто тебя убил! Мы вас не звали на нашу землю, так что теперь выхватывайте! Странное чувство, я его ненавидел, но где-то в глубине души этого человека было жалко. Но, видимо, где-то очень далеко, потому что — это враг. А он ничего не заслуживает, кроме ненависти и смерти.