Венгрия, Вишеградский дворец
– Два монаха-бернардинца мечтали поскорее войти в царствие небесное, и Дракула, конечно же, предоставил им эту возможность… – Томаш Бакоц сделал паузу, добиваясь нужного эффекта, а затем с улыбкой добавил, – посадив обоих слуг Господних на кол.
– Да, довольно забавная история.
– Ты еще не слышал ее финала, господин Панноний.
– Я знаю этот анекдот. Оставшись без хозяев, осел, принадлежавший монахам, начал громко реветь, после чего Дракула распорядился посадить на кол и злосчастное животное.
– Дикие нравы варварских мест! Скажи, твоя милость, а как ты, поэт, оцениваешь поэму господина Бехайма?
– Мне ближе лирика, нежели политические сатиры.
– Не скромничай, господин поэт, кто при дворе не слышал твоих эпиграмм! Как говориться, не в бровь, а в глаз. Везет тем, кому Бог даровал красноречие, – они-то никогда не пропадут, всегда нужные слова подыщут. Вот и сочинение о злодеяниях одного валашского изверга тому свидетельство.
– Красноречие и многословие не одно и тоже, твоя милость, господин Бакоц. На мой взгляд, описание банальных злодейств не заслуживает поэмы в тысячу строф.
Ян Панноний[32] – моложавый высокий мужчина с худым лицом и подстриженными под кружок волосами – поспешил покинуть разговорчивого собеседника, не вступая в обсуждение модной литературной новинки. Тревожные мысли, владевшие поэтом, никак не соответствовали веселью очередного праздника, устроенного королем Матьяшем. В этот ласковый вечер летний дворец в Вишеграде, поражавший своей роскошью и размерами, был ярко освещен, повсюду звучала музыка, толпились изрядно выпившие гости. Матьяш обожал, когда его называли щедрым, и старался придать пышность и блеск каждому своему действию. Официальный прием организовывался в честь венецианских послов, но дипломатический этикет был давно отброшен в сторону, и встреча превратилась в обычную развеселую пирушку. Впрочем, мнивший себя тонким ценителем искусства король не желал, чтобы мероприятие свелось лишь к празднику чревоугодия и пьянства и, как обычно, задавал тон, беседуя с гостями о возвышенном и прекрасном. «Прекрасным» являлась новая поэма Михаэля Бехайма, посвященная кровавым похождениям Дракулы Воеводы. Матьяш Корвин любил потчевать иностранных гостей историями о своем опальном вассале, оказавшемся на поверку настоящим исчадием ада. Король лично рассказывал анекдоты каждому вновь прибывшему к венгерскому двору путешественнику или послу, однако теперь, благодаря стараниям стихотворца, у короля появился еще один «весомый аргумент», ведь стихи звучали намного выразительнее прозы. Сильно захмелевший король сегодня был в ударе, с удовольствием зачитывая на память понравившиеся ему строфы, особенно финал поэмы, в котором осуждалась небывалая тирания Дракулы, в конечном счете, приведшая его к краху. Каждая цитата завершалась восторженными репликами присутствующих, восхищавшихся талантом пиита, а самое главное, – божественным даром декламации, присущим венгерскому королю.