– Елена…
Князь хотел произнести заветную фразу, утешить, заверив, будто любит ее, но осекся. Он вспомнил Лидию – женщину, в чувствах к которой он не сомневался ни на секунду, но так и не признался в любви.
– Что? – в глазах Елены горела надежда.
– Если родится мальчик, Елена, назови его Мирчей.
Одевшись, Дракула покинул покои жены. Она даже не подняла головы, продолжала лежать на кровати – распростертая, едва прикрытая простыней, а по ее лицу текли слезы. Она чувствовала, что видит мужа в последний раз…
Трансильвания, Турда, 25 июля 1476 года
Небольшой трансильванский город Турда потерял покой и перестал походить сам на себя. По его извилистым улочкам днем и ночью курсировал военный люд, всюду слышалось бряцание оружия, женский визг и отборная брань, на которую особенно щедры оказались служившие в венгерском войске наемники. Городок являлся перевалочным пунктом, откуда должен был начаться великий поход против султана. Впрочем, хотя о величии эпохальных планов Матьяша говорили много, однако на деле воевать никто не торопился, и возглавлявший войско Штефан Батори день за днем откладывал начало похода.
Военный совет был запланирован на утро, но командующий где-то задерживался, и Дракула не находил себе места, пересекая зал большими шагами и до боли сжимая кулаки. Ему приходилось ждать, приходилось заискивать перед чванливым и высокомерным Батори, но вызывала гнев не форма, а суть происходящего. Батори тянул время. Все, что он делал, было подчинено одной цели – отсрочить начало военной операции, лишив ее, тем самым, всякого смысла.
Небольшой полутемный зал с закопченным потолком постепенно стал заполняться людьми. Стремительно вошел молодой Бранкович, вслед за ним – несколько сербских военачальников, Гергина, венгры из окружения Штефана Батори, однако сам командующий все медлил, словно дорожа не только каждым лишним днем, но и часом отсрочки. Начать совет без него было невозможно, и присутствующим оставалось только терпеливо ждать королевского ставленника.
– Добрый день, господа! – как ни в чем не бывало приветствовал всех запоздавший почти на час Батори. – Думаю, нам следует сразу перейти к делу, коее не терпит ни малейшего промедления.
Батори был молод, энергичен, но главным его талантом являлась способность создавать видимость действий. Совет еще не начался, а уже казалось, что только командующий венгерских войск печется о скорейшем разрешении проблем, в то время как остальные участники совещания прибывают в праздности и бездействии. Батори начал говорить… Речь человека, отличавшегося полной бездарностью в военном искусстве, порой звучала абсурдно, но его терпеливо слушали, согласно кивая головами. Наконец, Дракула не выдержал: