Бавария, Зульцбах
Неприметный монах в потертой рясе мог легко затеряться в толпе, а его лицо быстро стиралось из памяти случайных попутчиков. Такой посланник не привлекал к себе внимания, и потому именно на его сутуловатые плечи была возложена столь важная миссия. Путь брата Якова лежал в далекий городок Зульцбах, к известному поэту Михаэлю Бехайму, служившему императору Фридриху и сочинявшему поэмы на злободневные политические темы. Быстрое перо хорошо оплачивалось, и служитель муз не знал трудностей и забот. Это монах понял, увидев добротный, тщательно оштукатуренный трехэтажный дом с крутой черепичной крышей. Бесцеремонный слуга долго не хотел пускать скромного странника на порог, но брат Яков с должным для служителя Бога терпением и кротостью настаивал на своем.
– Господин не подает милости бродягам!
– Тогда покажи ему это.
Брат Яков ловко, как фокусник, извлек из складок своей рясы перстень-печатку, демонстрируя его слуге. Тот, сообразив, что дело серьезнее, чем он предполагал, моментально испарился, а когда вновь предстал перед монахом, то являл собой саму любезность.
– Прошу, святой отец… Хозяин с нетерпением ждет тебя.
Получив назад перстень, брат Яков начал торопливо подниматься по лестнице. Стихотворец, понимавший, что хорошие деньги можно заработать только постоянным трудом, несмотря на ранний час, уже работал над очередным твореньем, сосредоточенно грызя перья, зачеркивая и вписывая новые слова в поэтические строфы. Услышав скрип ступеней под ногами нежданного гостя, Бехайм довольно потер ладони. Перспектива получить заказ от прославившегося своей щедростью короля Венгрии вдохновляла. В том, что это заказ, Бехайм не сомневался – он был придворным стихотворцем, чьи услуги оплачивались королями и императорами, и, конечно же, гонец от венгерского монарха прибыл к нему неслучайно.
После длительного обмена любезностями, рассуждений о погоде и ценах, беседа начала постепенно переходить в нужное русло. Заговорили о книгопечатанье. Сие нововведение только входило в моду, но известный литератор не мог не оценить его достоинств.
– Это поистине великое изобретение! Сколько времени затрачивает переписчик на каждый экземпляр, как дорого стоят рукописные книги! А машина Гуттенберга делает литературу доступной. Когда прекрасную, написанную сердцем поэта поэму читают десятки людей, он испытывает умиление, но когда она станет достоянием сотен, да что там сотен, – тысяч читателей, его душа переполнится восторгом!
– Да, книга несет свет божественной мудрости, наставляет на путь истинный, – согласно закивал головой монах. – А что твоя милость думает об этом, драгоценнейший господин Бехайм?